— Эволетт тоже не дурак и столько переплачивать не станет. Шестьсот тысяч.

— Меньше, чем миллион триста я на аукционе не получу. Зачем столько терять?

— Ты забываешь, что помимо золота получаешь прокачку четырёх игроков и редкий шмот для них. Семьсот.

— Полигон у вас уже есть и пустить туда игроков ничего вам не стоит. Да и шмот я запросила самый середнячковый, а не эпический обвес. Миллион двести и ваш клан усилится новым бонусом.

— Ладно, это всё весело, но стандартная цена за подобное подземелье миллион. С учётом прокачки и шмота скидываем до девятисот тысяч и заключаем договор.

Паша отрицательно качнул головой и принялся яростно печатать на планшете, затем замер и озадаченно почесал затылок. Надо сказать, что и у меня аргументы закончились и крыть, вроде как, было нечем. Но и упускать сто тысяч, особенно сейчас, когда на счету каждая монета, не хотелось. Видя моё замешательство, на выручку пришла Женя.

— Вы, уважаемый, упускаете из вида немаловажную деталь. Лут с такого низкоуровневого подземелья, конечно, аховый, но и противники никчёмные. Вы совершенно точно пройдёте его с первой попытки и получите квестовую часть тела тарантула с легендарным заданием. А у него тоже немалая цена. Или миллион, или мы ждём появления Эволетта в игре. Он не станет мелочиться и вряд ли похвалит офицера, упустившего такую сделку ради выгоды в сотню тысяч.

— Хорошо, — наконец кивнул Фро. — Дайте мне час. Согласую с казначеем, набросаем договор…

— Договор у нас есть, — вмешалась Женя. — Сбрось почту.

Её собеседник хмыкнул, кивнул, записал электронный адрес и отключился.

— Вот сучок, а! Завис! — Пашка гневно потряс планшетом и вернул его законной владелице. — Саботажник… Ну, что, Кир, для начала неплохо. Под конец ты чуть слабину дала, но тут Женька молодец, не растерялась. А пижон этот тоже кадр — из ванной вон вылетел так, что аж портки нацепить не успел, но ты гля как пытался показать, что это не ему, а нам нужно — «ой, да что там того навара с похода, да у нас того гуталина завались…».

— Не зацикливайся на том, что говорит тебе этот летун, — предостерегла меня Женя. — Это он привык по базарам мотаться, да с прапорщиками лаяться. Большинство деловых людей ценят своё время и конкретику. Ты называешь свою цену и они либо соглашаются, либо нет, без всех этих игр. Но есть и такие, что без торга не могут. Всегда смотри по человеку.

— Я с прапорщиками не лаюсь, — уточнил Паша. — Не царское это дело. У меня для этого специально обученные люди есть. Но Женька права: это Восток — дело тонкое, а тут у нас сумрачное порождение европейских рыночных отношений. Так, что у нас дальше по плану?

— Вышлем договор и будем ждать ответ. Потом я составлю документы о твоём финансовом вкладе в развитие группы, такой же для Киры, и свой контракт с процентом от доходов за юридическое обслуживание. Пусть обсуждает с ребятами предметно.

— А зачем договор о моём вкладе? — удивилась я.

— Затем, что в отличие от остальных ты вкладываешь немалую сумму в развитие и рискуешь большими для себя деньгами. Ты сама выступаешь в роли спонсора и либо твоя доля меняется в большую сторону, либо группа с гонораров постепенно выплачивает тебе долг.

— Как–то это… не по–людски, — с сомнением произнесла я.

— Слушай, думаешь твоим друзьям будет очень приятно чувствовать себя дармоедами, которых ты на своём горбу везёшь к светлому будущему? — удивилась Женя. — Им будет куда проще отдать тебе деньгами, чем всю жизнь чувствовать себя должниками. Просто скажи, что это предложение вашего потенциального юриста, а не твоё. Увидишь, как они отреагируют.

— Ага, — поддержал Паша. — Нет ничего хуже, чем ощущать себя захребетником, на чужом горбу в рай едущим. Так что, о цене вопроса тут и речи быть не может.

— Ладно, — с недобрым предчувствием ответила я. — Покажу им скопом все бумажки, а там вместе подумаем. Я пока в Барлиону. Нужно разобраться, что там за Забытая Империя, а заодно поговорить с тамошними археологами.