Я только собралась свернуть в ближайший переулок, как услышала гневный крик:

— Стоять, мразота, а то урою!

Честное слово, я бы подумала, что это таки Витёк, но голос был женским. В мою сторону полетело что–то чёрное и страшное. Я мысленно попрощалась с второй защитной тенью, но нечто пролетело мимо и врезалось в Контрапупия, заставив того с криком ужаса рвануть прочь.

— Ты у меня землю жрать будешь, убогий! — взревела неизвестная благодетельница и к мечущемуся разбойнику бодро помчала химера, а следом за ней грузно затопал здоровенный мертвяк по имени Глыба.

Ксюша? Я затормозила и огляделась. В этот момент чернокнижница напоминала валькирию. Тёмную, злую до чёртиков, сквернословящую валькирию. Пока химера подсекла переставшего бегать и орать разбойника змеевидным хвостом, Ксения вливала в несчастного сгустки тёмной энергии. Контрапупий попытался было уйти в стелс, но химера быстро выследила его и принялась с аппетитом жевать, сбив скрытность. Подошедший Глыба закончил его мучения одним тяжёлым ударом.

— Пэкашник мамкин! — презрительно сплюнула Ксения и демонстративно встряхнула руками.

— Спасибо! — поблагодарила я, но на Ксюшу посматривала с некоторой опаской.

— Задрали, дебилы, — рыкнула всё ещё не успокоившаяся чернокнижница. — Пойду гляну, что с него дропнулось.

Зачарованно глядевший ей вслед Витя тихо протянул:

— Братва, я влюбился…