— Да что смешного-то? — даже Инсолье заинтересовался.

— Ох… а еще никто из святых после такого поцелуя не просыпался? Ну, хотя бы от осквернения своей непорочности? — Я уже почти икала от смеха.

— Так хрусталь же целуют, а не труп!

— А-а-а! Вот в чем ваша проблема.

— Какая проблема?!

— Ну, поэтому святые и не оживают, как та спящая красавица. Помнишь, мы даже с самим Филиппом это обсуждали. Как в воду глядели!

— Мертвые боги, — вдруг содрогнулся мой муж и уронил штаны, которые как раз нашел и собирался надеть. Лучше бы не надевал, кстати, местный вариант трусов ему очень шел. Почти ничего не прикрывал… хотя совсем голым еще лучше! — Элле, ну нельзя же так. У меня живое воображение. Как представил, что вся эта святая толпа повылазила из гробов и давай вещать… ужас! Хотя с учетом того, что мало кто из возведенных в ранг святых умирал настолько молодым, как наш, там еще поискать придется тех, кто осмелится лобызать эти древние мощи.

— Прекратите святотатствовать, — буркнул Паоло, сам влез в палатку по пояс и вытянул оттуда рубашку моего мужа. Потом еще пошарил и достал мое платье. — Быстро нормально оденьтесь — и в путь! — Он швырнул в нас тряпками.

— А завтрак? — Словно вторя моему жалобному вопросу, желудок громко заурчал. Даже свин, что-то унюхавший в кустах, заинтересованно обернулся и вопросительно хрюкнул.

— Я тебя на ходу покормлю, — пообещал брат и полез в мешок с остатками продуктов.

— А меня?! — возмутился муж.

— А ты подождешь. Надо спуститься с гор, а то тут с добычей не очень. Ни живности особой, ни растений, ни грибов, ни корнеплодов. Если только вернуться в пещеру и щупальцев нарвать. Слишком высоко мы забрались. — Паоло взглянул вдаль, приложив ладонь ко лбу, как русский богатырь на известной всем картине. Только вот с его внешностью и волосами эта «картина» чуть снова не утащила меня в гомерический хохот. Как же прекрасно видеть! Столько ярких эмоций!

— Сам жри щупальца, у тебя с ними свои особые отношения, — оскорбился некромант и начал уже нормально одеваться. А потом усадил меня на кабана и сам зашнуровал на мне высокие сапоги. Он и раньше это делал, ворча, что для этого нужны глаза. Я напрасно говорила, что на ощупь прекрасно справляюсь. Ему, кажется, просто нравилось за мной ухаживать.

Поэтому и теперь, уже имея нормальное зрение, я не пыталась брыкаться, просто наслаждалась видом и ощущениями. С учетом того, что Инсолье все еще не надел рубашку, виды были просто изумительные.

К подножию мы тоже спустились очень шустро. Осел так вообще скакал впереди всех, его больше не надо было волочить на привязи за Хрюшей. Кажется, он слишком радовался, что ненормальные люди больше не прут в горы и пещеры, а двигаются в направлении нормальной травы и ровных дорог.

А может, и дом почуял — обворованная таможня была где-то прямо по курсу.

— Итак, какие у нас планы? — хмыкнула я, всматриваясь вдаль и снова получая порцию счастья от созерцания девственной природы. М-м-м, какой прекрасный зеленый лесной ковер. А небо, небо! Даже воздух после обретения зрения, кажется, стал легче и чище. — Как будем спасать спящую красавицу? Точнее, красавца?

— Медленно и размеренно, — пожал плечами Инсолье, кидая маленьким заклинанием в небольшую птицу, которую спугнул Хрюша. Неужели еще от Филиппа не отошел? А, не. Судя по тому, как по-хозяйски прибрал птичку Паоло, это наш будущий обед. — По-хорошему нам просто надо снять заклинание заморозки и консервации, чтобы он смог проснуться. И для этого надо вынуть тело из хрустального гроба.

— Тут небольшая проблема. Вернее, даже пара проблем, — вздохнул Паоло. — Филипп же не знал, что все так обернется. Он не хотел, чтобы мы возвращались, и…

— И?.. — прищурился некромант.