Я был глупцом.

Я выпустил её, и она сразу же улетела повыше, чтобы я не мог её достать. Теперь она сидела там, уставившись на меня своими красными, как у ящерицы, глазами, недоверчиво чистила перья, и я знал, что это, мать его, был урок для меня.

Я вёл себя слишком расслабленно рядом с Ханной. Слишком открыто. Больше как муж, а не как король или Бог. Я чувствовал себя большим добряком. Мне стоило снова бросить её в темницу. А, может быть, отправить пару слуг в Обливион? Всё что угодно, лишь бы почувствовать себя чуть более жёстким. Сейчас не время предаваться чувствам к Ханне: сейчас вообще не время для каких-либо чувств. Единственные чувства, которые мне были необходимы — это безжалостность, решительность, настойчивость. Мы стояли на пороге войны, и мне нужно было подготовиться к ней настолько, насколько это возможно. Я не должен был проводить ни секунды своего времени, не думая о войне.

Раздался стук в дверь.

Легка на помине.

Я понял, что это была Ханна, ещё до того, как услышал её. Я всегда различал её запах, чувствовал её, она была точно солнечный свет.

Вот дерьмо.

— Входи, — сказал я, не сводя глаз со снежной птицы.

Птица раскрыла клюв, обнажив ряд крошечных и острых, точно иголки, зубов. А затем она взлетела, скользнула у меня над головой и полетела в сторону Ханны.

Я развернулся и попытался поймать её, но тщетно. Ханна округлила глаза, увидев приближающуюся птицу, которая раскрыла клюв и развела крылья в стороны. Немой крик застыл на её губах, в то время как птица приземлилась ей на плечо, и у неё даже хватило наглости бросить на меня злобный взгляд. Она начала кудахтать, а потом запустила клюв в волосы Ханны, словно желала присвоить её себе.

— Как вижу, ты выпустил её из клетки, — сказала Ханна с беспокойством в голосе, не сводя глаз с летающей ящерицы.

— Теперь я уже понимаю, что это была большая ошибка, — признался я, подойдя к ней. — Но думаю, ты ей нравишься.

— Надеюсь, — сказала она. — Потому что у меня на плече сидит самый настоящий летающий динозавр. Я читала «Парк Юрского периода». Я знаю, что маленькие существа создают больше всего проблем.

Видя, что она чувствует себя неловко, даже несмотря на то, что птица-динозавр абсолютно точно её полюбила и пыталась свить гнездо в её волосах, я сделал шаг в её сторону. Птица раскрыла клюв, похожий на бритву, злобно на меня зашипела и попыталась схватить меня за перчатки.

— Глупое маленькое создание, — сказал я, схватив её за длинную шею.

— Ой, не убивай её, — взмолилась Ханна, сложив руки, словно в молитве.

— Так вот как ты меня видишь, — сказал я, разочарованно посмотрев на неё, после чего отнёс снежную птицу в клетку, стараясь не задушить её.

— Ты Бог смерти, — заметила она.

— Я разборчивый, — пробормотал я, вернув снежную птицу на место и захлопнув дверцу прежде, чем птица успела бы освободиться.

Она закричала и начала клевать прутья клетки. Я схватил шкуру и набросил её на клетку, чтобы прекратить беспрестанное кудахтанье. Это не сработало.