Иногда я думал о том, что Випунен был тем самым, настоящим Богом, который просто бросал кости, пытаясь предугадать будущее. А если это был не он, то Создатель, кто бы он ни был, просто сидел и наблюдал за тем, как всё обернётся. Было так просто представить, что могло случиться с Ханной. Если бы я не спас её от Лоухи в Звёздных топях, была бы она теперь жива? Что если Лоухи забрала бы её? Может быть, там она должна была превратиться в Салайнен, ту самую, что должна была меня уничтожить, или ту, что воскресит древних богов? А если вспомнить ещё более ранние события? Если бы Ханна попала в руки Лоухи или бродяг-скелетов сразу же после того, как она отправилась в Туонелу на поиски своего отца? Могла ли она перейти на их сторону?

Было ли удачным стечением обстоятельств, случайностью или судьбой то, что я завладел Ханной и, в итоге, сделал её королевой?

Я, конечно, не мог не думать о словах Тапио о том, что Ханна в любой момент могла измениться и стать той, кого мы боялись. Именно по этой причине я хотел бы на сто процентов доверять Випунену. Она тренировалась с ним в одиночку… кого он хотел из неё сделать? Я не сомневался в том, что Ханна сможет защитить себя, она показывала мне некоторые приёмы, которым она научилась, плюс у неё уже были боевые навыки. Випунену не обязательно было делать из неё воина. И если он это делал, значит, существовала какая-то проблема.

Могла ли воин-Ханна перейти на тёмную сторону, пойти против меня, превратиться в ту самую Салайнен? Может быть, Салайнен это и была она, только в другом временном пространстве, в другом будущем?

«Соберись, мать твою, — отругал я сам себя. — Ты рассуждаешь как несчастный смертный, а не как Бог. Ханна — твоя королева, она объединит эти земли и точка».

Я ущипнул себя за переносицу и тяжело вздохнул. Несмотря на весь наш секс, напряжение снова пробиралось внутрь меня.

От звука моего дыхания Ханна издала неслышный вздох и повернулась в кровати. Если бы не солнечно-лунный камень, излучавший слабый лунный свет, здесь была бы кромешная темнота. Странно, но я не помнил, что брал с собой этот камень. Должно быть, это был камень с лодки.

— Туони? — прошептала она, и её глаза распахнулись.

Мне сдавило грудь. Мне никогда не нравилось моё настоящее имя — если только его не произносила она. В её случае мне хотелось слышать его снова и снова.

— Ты спала, — сказал я ей, положив руку на её икру. — Уже рассвело. Мы приближаемся к Сумеречной окраине. Море пока спокойное.

— У тебя здесь есть кофе? — спросила она хриплым и сонным голосом, который моментально завёл меня.

— Могу поискать, — сказал я ей. — Хотя зёрна, вероятно, испортились. Тут очень сыро. Здесь может быть кофе без кофеина, но я бы предпочёл ему смерть.

— И я, — сказала она, слегка мне улыбнувшись. — Я могу подождать.

Она скользнула ладонью по пустому месту рядом с собой.

— Почему бы тебе не прилечь? Предполагаю, что ты вообще не спал.

Я покачал головой и дернулся влево. Я не мог спать в подобных ситуациях. Я не мог показать свою слабость. Даже когда я спал с ней, я всё равно обращал внимание на звуки снаружи и при случае был готов атаковать или защищать. Думаю, я неплохо в этом преуспел, учитывая то, как у меня получалось управляться со своей Сумеречной сущностью. Сейчас он тоже спал, но он вскоре должен был пробудиться, и мне пришлось бы разрываться на два разных тела. С тех пор, как мы соединились с ним в библиотеке вместе с Ханной, всё шло как по маслу.

— Тогда просто приляг, — сказала она. — Пожалуйста.

— Ты знаешь, что мне нравится, когда ты умоляешь, — сказал я.

И покорился. Я лёг рядом с ней и почувствовал себя огромным и могущественным рядом с её крошечным телом, но при этом странным образом уязвимым.

Она перекатилась на свою половину кровати. Её груди были идеальными. Протянув руку, она прижала кончик пальца к моему носу и улыбнулась сама себе, словно чему-то обрадовалась.