— Или их убивают. Боги могут убивать других богов. Политическая жизнь этих всевышних иногда напоминает мыльную оперу, но до меня не всегда доходят все слухи.

— Ильматар ведёт себя странно, — прокомментировала я, понизив голос. — Может быть, она моя мать?

Динь фыркнула.

— Не думаю. Она девственница. В этом вся она.

Наверное, от неё, и правда, исходили девственные флюиды. Словно кто-то выставил уровень «непорочности» на максимальные значения.

— Странно, что она ни на кого не смотрит.

— Она не может, — объяснила Динь. — То есть может, но она может видеть тебя только периферическим зрением. А когда она находится в зоне нашего периферического зрения, то полностью исчезает.

Неожиданно Динь поплыла вниз к основанию куста водорослей, откуда достала сетчатый мешочек, похожий на мешок мусора.

— Вот, я кое-что тебе принесла.

Мешочек показался мне тяжёлым, поэтому я забрала его у неё. Раскрыв его, я вытащила оттуда небольшой округлый кристалл.

— Это солнечно-лунный камень, — сказала она мне.

Ранее мне не удалось хорошо рассмотреть ни один из них, поэтому я посвятила некоторое время его изучению. Сфера была ржаво-коричневого цвета и сверкала миллионами искорок. Сверху и снизу камня были переливающиеся белые пятна, которые напоминали полярные шапки. Когда я перемещала сферу, белый цвет сменялся мерцающим свечением лунного камня.

— Ты ведь знаешь, как он работает?

Я кивнула. Я хотела продемонстрировать ей, но боялась, что свет привлечёт к нам внимание.

— Откуда ты узнала, что я хотела себе такой?

— Просто догадалась, — сказала она, пожав плечами, и кивнула на мешочек.

Я достала оттуда ещё один предмет, очередную сферу. Она ярко сверкала золотистым и жёлтым цветами, точно алмаз.

— Это портальное стекло, — сказала она.

— Портальное стекло? — повторила я, повертев сферу в руке.

На ней была пара несовершенств, в которые попадал свет, и которые создавали миллионы крошечных радуг.