Я позволил себе отправиться в одно тёмное место. Оно было темнее самих Випунских пещер. Я впервые побывал там, познав боль и настоящий ужас, когда стал Богом смерти. Я отправился туда, где жили отвратительные монстры гнева и разложения, и позволил им проникнуть мне в кости и поглотить меня, пока я не сделаю свою работу.

Я почувствовал всем своим нутром, как над землей начал формироваться шторм. Это было нечто ужасное, зловещее и ненасытное. Нечто, что должно было остановить Расмуса и Ханну.

И помочь нам выиграть достаточно времени.

Сарви отнёс меня прямо в его башню. Я сразу же спрыгнул с крылатого зверя и приземлился на смотровой площадке, отчего каменный пол сотрясся у меня под ногами. Я направился к лестнице, а Сарви поспешил за мной. Я был благодарен Випунену за то, что тот посоветовал мне построить достаточно широкие переходы и лестницы в замке, чтобы они могли вместить больших существ. Он знал, что Сарви будет мне верным советником и слугой.

Иногда мне было интересно, как много знает Антеро Випунен. В детстве я постоянно слышал о нём фантастические истории. В них говорилось о том, что никто из тех, кто его когда-либо видел, не выжил. Мне всегда было интересно, был ли Випунен действительно гигантом? Откуда об этом вообще было известно, если его никто никогда не видел? Но в детстве я ни разу не решился озвучить свои вопросы. Я был ребёнком богов, и мне приходилось следовать правилам, играть определённые роли и никогда не ставить под сомнение порядок вещей. Этот порядок следовало соблюдать, чтобы все миры на свете могли функционировать.

Но сейчас, когда прошло уже столько лет, и когда появились опасности, которые угрожали нарушить этот порядок вещей, я начал сомневаться во всех и во всём. Вероятно, это и была моя ошибка как короля, властителя и Бога. Вероятно, мне следовало сомневаться во всём с самого начала.

Тогда я бы начал с Випунена. Я бы узнал, почему никто не мог его видеть, и почему его таинственные высказывания и пророчества как будто только добавляли хаоса в мою жизнь. Он говорил, что не принимал участия в мирских делах, и при этом он был частью моей жизни с тех пор, как я стал правителем. Он взял на себя роль отца, так как мой собственный отец фактически облажался. Похоже, из богов получались не самые лучшие отцы.

Кстати, об отцовстве…

— Ловия! — крикнул я, когда мы добрались до самой верхней площадки, где я почувствовал беспокойную энергию своей дочери.

Она выскочила из моего кабинета с круглыми глазами, заламывая руки, светлые волосы развевались у неё за спиной.

— Отец! — крикнула она почти истерично. — Где ты был? Мы ждали тебя в Крипте, а затем что-то начало атаковать замок. Я привела Ханну в твою комнату, чтобы обезопасить её, и затем она пропала!

— Об этом мне уже рассказали, — сказал я, пройдя мимо неё в сторону своих покоев.

Дверь была распахнута, а комната выглядела так, как я и оставил её этим утром, аккуратной и убранной. Как можно управлять мёртвыми, если твоя кровать не заправлена?

— Прости меня, прости, — продолжала Ловия. — Я сказала ей, чтобы она оставалась здесь, я не знаю, что произошло.

— Всё в порядке, — сказал я угрюмо. — Я не злюсь на тебя.

Я подошёл к окну и заметил, что один из рогов горгульи, которая располагалась снаружи, сломан, как будто ранее на ней кто-то сидел.

— Я, конечно, не детектив, но я уверен, что Расмус забрал её через окно. Я только не знаю, как.

Я высунулся в окно и уставился на крутой обрыв и море внизу.

— Расмус? — вскрикнула Ловия. — Откуда ты знаешь, что это был он?

Я вздохнул и, выпрямившись, посмотрел на свою дочь и Сарви.