— Так? Так, ти дивись. Ну, попитати, ось потіха буде, — хмыкнул Карась, а Махмудка снова отвесил крепкого подзатыльника. Как‑то меня это всё сильно напрягает. И бомжи странные, и говорят странно, и пахнут… Блядь, воняют — тоже странно! По лесу шли хренову кучу времени и пришли. А куда? База у них тут, что ли? Может, это порода бомжей такая — бомж лесной — обыкновенный? Веселюсь, а веселиться‑то и нечему.

=Необходима пища, оператору необходимо усиленное питание, — раздался нежный голосок моего симбионта. Луч света в тёмном царстве! Как же я рад тебя слышать, а то за всей этой суетой и забыл о нём. Или о ней? А пофиг.

— Ты чего молчала, Крис?

=Не было прямых вопросов, отсутствовала необходимость.

— Да?! А то что меня в плен захватили, это разве не необходимость? — возмутился я.

=Оператор не обращался ко мне с вопросами. Ситуации, в которой была возможность моего участия — также не возникала.

— А, сейчас, значит — возникла?

=Ответ положительный. У оператора проводится перестройка организма, устранение заболеваний, недостатков. Укрепление скелета и мышечного каркаса. Излишки материала для перестроения израсходованы. Требуется усиленное питание.

— Кто нам даст‑то?! — чуть не в голос взвыл я.

Обдумав её слова, я всё‑таки был вынужден согласиться. Чем она мне могла помочь? Громко завизжать? Сказать, Андрюха, нас сейчас в плен возьмут, ой — уже взяли? Да ну, маразм. И я чего‑то не понял, чего она там про "излишки материала" сказала? Это она меня так культурно — жирным, обозвала? Хотя да, имевшийся ранее живот, как показатель моей спокойной жизни, отсутствовал. Хоть что‑то положительное имеется в моём приключении.

Ага, ну вот мы и дошли. Да уж, база, ёпть. Несколько шалашей, костёр, котелок над ним. И несколько бомжей вокруг развалились и расселись.

— Здорово всім. Ничипор, ми харчів притягли, голого якогось в лісі знайшли. Каже, ви його зловили і обібрали. Бреше ніби як. Та й розмовляє незрозуміло. Чистий весь, не з наших і не сільських. Купець чи що?

Один, из самых волосатых персонажей посмотрел на нашу троицу, хмыкнул в мою сторону. И кивнул одному лежачему. Поднявшись, тот забрал мешки и принялся в них копаться. Запахло копчёным салом… Сволочи!

— Ну звідки ти такий взявся? — это он меня так.

— Не помню, — буркнул я, глазами поедая то, что доставал их начпрод из мешков. Вон, народ как зашевелился. Тоже жрать хотят. Но на меня, скорее всего не рассчитывали.

— А, чого ти там казав, що ми тебе обібрали? — их атаман проследил за направлением моего взгляда, протянул руку и откромсав большим ножом шмат сала и краюху хлеба, стал с аппетитом уплетать.

— Не было такого, — ответил я, с завистью глядя, как он жрёт. Остальные от него не отставали, получая порции и занимая удобные места. Судя по их мордам, сейчас им будет бесплатное развлечение.

— А, чого це ти у нас такой не балакучий? — ласково спросил атаман и кивнув всё также стоящему сзади меня Махмудке, сказал, — Махмудка, чого це він такий мовчазний‑то? Може він замерз? Так зігрій його!

Все радостно заржали, как будто Ничипор сказал очень смешную вещь. Петрасян, бля, доморощенный. А Махмудка, подрубив меня под колени, свалил на землю и наступил на спину. При этом, фиксируя натяжение верёвки, которая всё также была надета мне на шею, слегка придушивая. Урод.

Протянув руку, он выхватил из костра тлеющую ветку и ткнул в спину. Запахло палёным мясом. Задёргавшись от резкой боли, я вскрикнул.