– Если ты называешь смертью прекращение осознавания – то да, они умирают. Их осознание заканчивается. Их смерть довольно похожа на смерть человека – и в то же время непохожа, потому что в смерти человека есть скрытая возможность выбора. Это как пункт юридического документа, пункт, написанный крошечными буквами, которые еле видно. Нужно использовать лупу, чтобы прочитать его, и все же это самый важный пункт документа.

– Какая скрытая возможность, дон Хуан?

– Скрытая возможность выбора в смерти открыта только для магов. Насколько я знаю, лишь они прочитали эти мелкие буквы. Для них эта возможность уместна и практична. Для обычных людей смерть означает прекращение их осознания, конец их организмов. Для неорганических существ смерть означает то же самое: конец их осознания. В обоих случаях воздействие смерти – это втягивание в темное море осознания. Их отдельное осознание, несущее жизненный опыт, прорывает свои границы и как энергия вливается в темное море осознания.

– Дон Хуан, а что это за скрытая возможность выбора в смерти, которую находят только маги?

– Для мага смерть – это объединяющий фактор. Вместо того чтобы раздроблять организм, как это обычно происходит, смерть объединяет его.

– Как может смерть что-то объединить? – возразил я.

– Для мага смерть, – сказал он, – кладет конец преобладанию отдельных настроений в теле. Маги древности считали, что именно преобладание различных частей тела руководит настроениями и действиями всего тела; части, которые перестали нормально действовать, тянут остальные части тела к хаосу, – например, когда человек заболевает от того, что съел какую-то дрянь. В этом случае настроение живота влияет на все остальное. Смерть ликвидирует преобладание этих отдельных частей. Она объединяет их осознание в одну единицу.

– Ты имеешь в виду, что после смерти маги продолжают осознавать? – спросил я.

– Для магов смерть – это акт объединения, который задействует каждую частичку их энергии. Ты думаешь о смерти как о трупе перед собой: тело с признаками разложения. Для магов, когда происходит объединение, нет никакого трупа. Нет никакого разложения. Их тела во всей полноте превращаются в энергию, энергию, обладающую осознанием, которое не раздроблено. Границы, установленные организмом, которые смерть разрушает, в случае магов продолжают действовать, хотя они уже не видны невооруженным глазом.

– Я знаю, что тебе не терпится спросить меня, – продолжал он с широкой улыбкой, – является ли то, что я описываю, душой, которая идет в ад или в рай. Нет, это не душа. Когда маги находят эту скрытую возможность выбора в смерти, с ними происходит вот что: они превращаются в неорганические существа, очень своеобразные, высокоскоростные неорганические существа, способные на колоссальные акты восприятия. Тогда маги начинают то, что шаманы Древней Мексики назвали их окончательным путешествием. Областью их действий становится бесконечность.

– Дон Хуан, ты имеешь в виду, что они становятся вечными?

– Моя трезвость как мага говорит мне, – сказал он, – что их осознание прекратится, так же как прекращается осознание неорганических существ, но я никогда не видел, чтобы это происходило. Маги древности считали, что осознание неорганического существа такого типа продолжается, пока жива Земля. Земля – это их матрица. Пока она существует, их осознание продолжается. Для меня это совершенно разумное утверждение.

Последовательность и упорядоченность объяснений дона Хуана показались мне превосходными. Мне было абсолютно нечего добавить. Он оставил у меня чувство тайны и неудовлетворенных невысказанных ожиданий.

Во время моего следующего визита к дону Хуану я начал свой разговор с того, что нетерпеливо задал ему вопрос, который уже давно меня интересовал:

– Дон Хуан, возможно ли, что привидения и призраки действительно существуют?

– Что бы ты ни называл призраком или привидением, – сказал он, – при внимательном изучении магом сводится к одному вопросу – возможно, что какие-то из этих призрачных привидений могут быть конгломератом, обладающим осознанием энергетических полей, который мы сами превращаем в знакомые нам вещи. Если это так, то привидения обладают энергией. Маги называют их генерирующими энергию конфигурациями. Или, если они не излучают никакой энергии, в этом случае они являются фантасмагорическими созданиями, обычно созданными очень сильным человеком – сильным в смысле осознания.

– Меня глубоко заинтриговала одна история, – продолжал дон Хуан, – история, которую ты рассказал мне однажды о своей тетушке. Ты ее помнишь?

Я когда-то рассказал дону Хуану, что, когда мне было четырнадцать лет, я переехал жить в дом сестры моего отца. Она жила в гигантском доме, в котором было три внутренних дворика с жилыми помещениями между ними – спальнями, гостиными и т. д. Первый внутренний дворик был вымощен булыжником. Мне рассказали, что это был колониальный дом, к которому подъезжали кареты. Второй дворик был прекрасным садом с зигзагами кирпичных дорожек в мавританском стиле, заполненным фруктовыми деревьями. Третий внутренний дворик был занят цветочными горшками, подвешенными на выступах крыши, птицами в клетках, а в центре его располагался фонтан в колониальном стиле, из которого била вода, и с большим, отгороженным проволочным заборчиком участком, специально для призовых бойцовых петухов – пристрастия моей тетушки.

Моя тетя отвела мне целые апартаменты прямо перед фруктовым садом. Я думал, что проведу там всю жизнь. Я мог есть сколько угодно фруктов. Кроме меня, никто из домашних не прикасался к фруктам с этих деревьев, и мне так и не сказали почему. В доме жила моя тетя, высокая круглолицая полная леди лет за пятьдесят, очень жизнерадостная, прекрасный рассказчик, со множеством чудачеств, которые она скрывала за напускной формальностью и внешним видом набожной католички. Был еще дворецкий, высокий, импозантный мужчина лет за сорок, который был старшим сержантом в армии и которого сманили со службы на лучше оплачиваемую должность дворецкого, телохранителя и мастера на все руки в доме тетушки. Его жена, красивая молодая женщина, была компаньонкой моей тети, кухаркой и наперсницей. У этой пары еще была дочь, пухленькая маленькая девочка, которая выглядела точно как моя тетя. Их сходство было настолько сильным, что моя тетя удочерила ее официально.

Эти четверо были самыми спокойными людьми, каких я встречал. Они жили очень мирной жизнью, прерывавшейся только чудачествами моей тети, которая вдруг решала отправиться в путешествие или купить новых многообещающих бойцовых петухов и натаскать их и действительно устроить серьезные соревнования, в которых держались пари на огромные суммы. Она ухаживала за своими бойцовыми петухами с нежной заботой, иногда целыми днями. Она носила толстые кожаные перчатки и жесткие кожаные краги, чтобы боевые петухи не поранили ее шпорами.