– Но…

– Ты есть забываться, Диниос из род белые тигров. Лучше идти заниматься своей женщиной. Со своей я разбираться сам.

Круговор замолчал, рядом со мной тихонько ахнула элементаль.

– Женщина, в последний раз я звать тебя.

Я соизволила повернуть голову. На лице мономорфа ходили желваки, глаза вновь трансформировались. Его вид прямо-таки кричал о наивысшей степени раздражения, которое он испытывал. Но мне было все равно. Метаморфозы больше не пугали. Сейчас я, наверное, спокойно восприняла бы и его обращение в чудовище.

– Крылатый ящерица! – выругался беловолосый. – Встать, глупый женщина!

Я молча поднялась с лавки и вышла из-за стола. Окинула его оценивающим взглядом и сделала шаг вперед. Ладони сами собой сжались в кулаки, в груди что-то забулькало, во рту стало сухо.

– Ме-ня зо-вут Гру-ша, – произнесла по слогам, едва сдерживая желание вцепиться зубами в его открытую шею. И рвать. Рвать теплую плоть.

Мономорф на мгновение поменялся в лице, но потом опять стал сам собой. А точнее, мерзкой высокомерной сволочью.

– Как ты хотеть, женщина, – презрительно бросил он. – Искать одежда сама. Я умывать руки.

Еще миг, и я бы прыгнула. И никакая птичья башка не помогла бы ему уйти от возмездия. Но местное божество явно было на стороне желтоглазика.

– Груша, успокаиваться, – тихо, но уверенно произнес Сонор и крепко сжал мой локоть. – Посмотреть на меня.

Мономорф пошел в сторону выхода. Кажется, я зарычала, видя, что добыча ускользала. Но все-таки неохотно повернулась. Что-то такое звучало в тоне голоса гнома, чему сложно было сопротивляться.

– Теперь ты сесть и глубоко дышать, – продолжил Сонор.

Пришлось подчиниться.

– Закрыть глаза и досчитать до десяти.

А когда я досчитала и пришла в себя, испугалась. Не того дурака беловолосого, а себя саму. Точнее, собственной реакции. Столь мощной всепоглощающей животной ярости я не испытывала никогда.

Представив возможные последствия всплеска, резко открыла глаза и тут же вскрикнула: перед моим лицом предстала бородатая физиономия Сонора.

– Успокоиться, – не спрашивал, а констатировал он, а потом отстранился, вытирая пот со лба. – Ты есть очень сильный, Груша. С трудом тебя успокоить.

О чем это он? Непонятно. Вот только не успела я его как следует расспросить, гном добавил: