Майо. Стоит в дверях и машет руками.

– Живо ко мне!!! Помощь близко! Альдамир его задержит!

С трудом узнаю голос кладовщицы, слишком уж медленно она говорит. Плавно, растягивая гласные, словно поет.

Впрочем, это неважно. Главное, она права, не в моих силах помочь принцу, только помешаю.

Но не только я слышу ее слова, саблезубый котяра тоже.

– Берегись! – ревет Шторм. – Берегись!

Я оборачиваюсь, успевая увидеть маневр кота.

Обманный финт, рывок вперед на грани фола. Вот он резко подпрыгивает, уходя от крыльев и когтей Шторма. Приземляется на все четыре лапы, заваливается назад, пропуская над собой убийственный хвост. Путь свободен.

Но, оказывается, не я цель.

Монстр взлетает на открывшуюся спину грифона, всаживая зубы чуть ниже холки. Шторм ревет раненым буйволом, кружится волчком, разбрызгивая кровь, пытаясь содрать противника со спины. Иглы впиваются в незащищенный живот кота, но тот, кажется, не замечает боли, держится, не разжимая пасти, вгрызаясь еще глубже.

Я тоже кричу. Страх не за себя, за Шторма, за принца, за них обоих разрывает грудь, шпарит кипятком безысходности, оглушает невозможностью помочь.

Кто я? Жалкая недочеловечка, невесомая былинка под лапами двух исполинов. Я никто! Никто!!!

Но вдруг откуда-то изнутри раздается воинственный рык. Забытое ощущение чужого присутствия раскалывает мою личность на две части. Виверна, столь долго пребывавшая в самых глубинах подсознания, не слышимая, не видимая, не ощущаемая, отряхивается от многодневной спячки и расправляет крылья.

Мир перед глазами разлетается битым стеклом. Мощь и сила Солнышка корежат тело, вытаскивают ее наверх, выдирают с нервами, подминая мое человеческое «я». Теперь уже я сторонний наблюдатель, спрятанный в глубине животного сознания. Там нет места для сожаления и страха. Только злоба, жажда крови и безумная ярость. Они требуют смерти нечестивца, покусившегося на мое.

На наше!!!

Мы с виверной рычим вместе, скалим пасть и делаем первый шаг вперед. Миг – и мускулистые ноги уже несут прямо к слабеющему грифону. Бросок – и загнутые ногти рук-крыльев вспарывают броню монстра, как бумагу. Кот ревет от боли, разжимая пасть, чем мы и пользуемся, сковыривая его со спины Шторма, швыряя об пол.

Какое сладкое ощущение силы и вседозволенности!

Попытка раздавить скрючившегося противника не увенчивается успехом. Солнышко ревет от досады, я подвываю. Кот клубком откатывается к стене. Тут вскакивает на ноги, готовый к схватке.

Да! Да!!! Мы тоже готовы. Мы жаждем разорвать его в клочья. Сопротивление лишь подогревает ярость.

Кот прыгает.