К счастью, маг не делал попыток надо мной подшутить: просто выдал огромный халат и мягкое полотенце, показал, где включается горячая вода и стоит ароматизированное мыло, а после этого ушел, оставив меня одну.

Появилась возможность выдохнуть и оглядеться. Ванны тут не было, и вообще все помещение оказалось крохотным и походило на выдолбленную в скале пещеру. Небольшая раковина, выполненная из дикого камня и словно выступающая прямо из стены, и душ, стилизованный под водопад, а вместо шторки нечто, напоминающее спускающиеся с потолка лианы. Странно, но интересно.

Я скинула грязную мятую одежду, шагнула в небольшое углубление в полу, напоминающее чашу, и открыла воду. На спину, плечи и голову обрушились мощные струи воды, разминая уставшее тело. Тут же запели экзотические птицы, и сходство с каким-нибудь тропическим раем усилилось. Я любила расслабиться в душе, а в последнее время особенно сильно. Только здесь я могла побыть без Труселей, которые достали меня буквально до печенок. А еще под успокаивающими струями воды хорошо думалось о вечном и своей несчастной судьбе.

Я смыла грязь. Ароматное, пахнущее грушей мыло уничтожило запах мертвечины. Я была почти полностью счастлива, когда дверь в ванную комнату резко распахнулась и в помещение влетел перепуганный Демион. Я не успела даже взвизгнуть, только схватилась за полотенце и набрала полную грудь воздуха. Щелкнул засов, и прежде чем я успела возмутиться, маг метнулся ко мне и зажал рот рукой.

Было тесно и неловко. Спиной я прижималась к каменной стене, а впереди стоял Демион. От него меня отделяло лишь намокшее полотенчико, которым я успела прикрыться. Думаю, если бы не Труселя, тут же попытавшиеся материализоваться, я бы не успела среагировать, но перспектива опозориться оказалась сильнее, чем страх предстать перед Демионом голой.

– Там твой папа… – одними губами прошептал маг, не убирая руку от моего рта. Видимо, все еще не был уверен, что я не заору.

Он включил воду сильнее, игнорируя тот факт, что струи хлещут уже и на него. Платиновые волосы потемнели, упали серыми прядями на лицо, тонкая рубашка намокла, а я словно онемела и не смогла произнести ни слова даже после того, как он убрал руку. Было слишком тесно, соображать не получалось, полотенце промокло и почти ничего не скрывало, как и рубашка Демиона, Труселя, чтоб их, снова елозили – в душе рядом с мужчиной магический механизм сбоил. Этот момент папа не учел.

Видя мое замешательство, Демион чуть слышно пояснил:

– Через секунду здесь будет твой отец. Я магическую следилку установил в коридоре. Мало ли когда ректор нагрянет, а то случались… инциденты. Было неловко. Всем. Ну, кроме него, конечно. Скажи, он вообще способен испытывать неловкость?

– У тебя не заперто, что ли? – шепнула я, даже не сочтя нужным отвечать на замечание. Догадывалась, что вряд ли Демион ведет затворнический образ жизни, но вот подробности знать не хотела. И папин дурной характер обсуждать – тоже.

– Заперто. – Маг не настаивал. – Но, думаешь, твоего родителя это останавливает? Он любой мой замок вскрывает не глядя и без зазрения совести.

– А-а-а, – успела протянуть я, когда, будто в ответ на слова Демиона, хлопнула дверь и раздался недовольный папин голос, который заглушал даже шум льющейся воды.

– А не скажешь ли ты, хамоватый недомаг, где моя дщерь, которую я вверил тебе как самое ценное имеющееся имущество и слезно просил следить, чтобы она не безобразничала? А?

– Вообще-то, я в душе и плохо вас слышу! – крикнул «хамоватый недомаг», а я скорчила скептическую мину. Вряд ли папу это остановит, он не смущающаяся барышня – Демион сам на это только что сетовал – и оказалась права.

– Так ничего, я сейчас загляну, спинку потру…

– Ну уж нет! – В голосе Демиона слышался неподдельный испуг, я и сама порядком струхнула, представив масштаб катастрофы, если сюда ввалится разгневанный родитель.

– А раз нет, отвечай, где Кассандра? И чем она занималась сегодня вечером?

– Вечером она сидела в библиотеке и готовилась к занятиям под моим пристальным контролем, – не моргнув глазом, соврал Демион, а я затаила дыхание.

– Ага, то есть лоботрясничала, – сделал вполне логичный вывод папа. – А сейчас где?

– У себя в комнате. Я ее доставил туда перед отбоем.