Брови парня ползут ввысь и теряются где-то в густоте шевелюры. Сдержав очередной смешок, он вдруг присаживается на корточки. Мне больше не приходится задирать голову. А вот коленочки приходится поплотнее друг к дружке прижимать.

‒ А ты забавная, девочка-лютик. ‒ Он наклоняет голову к плечу, будто любопытствующий воробушек. Мегагигантский воробьина. ‒ Знаешь, мне отчего-то думается, что умертвить того, кто держит голыми руками лавовую кугу, не так-то просто. К тому же, как стало известно, этого «того» крышует некая Бабуленька, которая еще и огонь.

Насмехается? Да сто процентов!

Но у меня в руках псина с лавой, опыта изображать психа хоть отбавляй, и я отменно лягаюсь. А еще подумываю заикнуться, что он имеет дело с криминальным авторитетом района Сявой Лютиком.

Да, в общем, правительству пора креститься и вызывать шаманов с бубнами.

Слышу хмыканье. Парень расслабленно присаживается прямо на пол, умещает локоть на выставленное колено и устраивает подбородок на кулаке.

‒ А день начинает приобретать краски. ‒ Он с откровенным интересом наблюдает, как я снова перемещаю Маляву и безуспешно поправляю края своего фривольного наряда. ‒ Утро было скучным. И я и правда решил, что с дежурством не подфортило и придется долго и нудно слушать, как проректор инструктирует жалкого бету, который каким-то чудом умудрился поймать кугу и впихнуться в ряды элиты. Но тут появляешься ты. С кугой. Хрупкий лютик.

Обдумываю сказанное и по-умному помалкиваю.

А промывка мозгов нынче прямо вау. Такое под грибочки и с вишневым компотом на ура пойдет.

‒ Я Люкос, ‒ внезапно представляется парень. ‒ Альфа.

Так, версия с радиационными лучами тоже, по всей видимости, отметается. Но только с учетом того, что я все слова этого накаченного гражданчика на веру буду принимать. А это еще под бо-о-о-ольшим вопросом. Ко мне и на носороге просто так не подъедешь.

‒ Здрасте, ‒ запоздало здороваюсь я, с чистой совестью игнорируя предыдущий вопрос парня. ‒ А можно меня как-нибудь по положению в пространстве сориентировать? А то вдруг у меня топографический кретинизм, а я не в курсах.

‒ Ты в академии «Акрукс». ‒ Люкос задерживает взгляд на моем бедре. ‒ В самой престижной образовательной организации всех времен и пространств.

‒ О, ну я так и думала! ‒ храбрясь, налепляю на лицо широкую улыбку. ‒ Кретинизма нет. Нормально, товарищи, расходимся.

‒ Да ну?

Судя по довольной мордахе, Люкос чуть ли не от каждого моего слова получает несказанное удовольствие. И с каких пор я шут и клоун? Может, налик потребовать? А то между делом работка, профессиональный опыт, стаж накапывать будет. Еще чуть-чуть разойдусь и буду требовать оформления трудовой книжки.

‒ Какая скрытная. Не хочешь рассказать, как попала сюда вместо беты-стипендиата?

Значит, те парни в капюшонах были бетами, которые боролись за какое-то там стипендиальное место вот в этой самой академии? Что это за состязание такое ‒ тыкать в беззащитную псинку палками с зубьями?

Тут же озвучиваю вопрос и получаю новую порцию хохота.

Ясно, во мне убился юморист.