А далее произошло нечто странное: все тот же вездесущий Лео Гадриель резко поднялся, следом за ними встали еще несколько парней и, прихватил свои вещи, демонстративно пересели на задние парты. Видимо, подальше от опоздавшего Патрика Боуи. Но тот даже бровью не повел. Сел на прежнее место Гадриеля и небрежно бросил на стол свои тетради и перо. И все это происходило в гробовой тишине.
Я выдержала паузу и вновь обратилась к Боуи:
— Надеюсь, это было ваше первое и последнее опоздание на мои занятия. В противном случае мне придется принять меры…
Тот лишь нагло усмехнулся и вызывающе уставился мне на грудь. Чем ему, конечно же, удалось смутить меня.
— Продолжим, — я торопливо опустила взгляд и попыталась найти в списке следующую фамилию. А когда нашла, не поверила своим глазам: — Элизабет Майлз? Это действительно была девушка. Она поднялась из-за парты будто нехотя и ответила, не глядя на меня:
— Это я, — ее голос оказался с хрипотцой.
Я кивнула, предлагая ей сесть обратно. Она это сделала, снова не удостоив меня взгляда, а после и вовсе отвернулась к окну.
Знакомство с оставшейся частью группы прошло быстрее и без особых неожиданностей, после чего я, как и первокурсникам, дала им тестовые вопросы, а сама вернулась за стол и принялась украдкой всех разглядывать.
Лео Гадриель со своей компанией что-то тихо обсуждали, и явно не мое задание, поскольку то и дело посматривали на Патрика Боуи. Тот же, наоборот, ни с кем не общался, но был каким-то напряженным и все время нервно покусывал нижнюю губу. Похоже, между этими двоими студентами конфликт. Что же они не поделили?
Затем мой взгляд вновь привлекла Элизабет Майлз. Высокая, худощавая, даже угловатая, женские формы едва угадывались из-под облегающей формы, к слову, мужской, как и у всех остальных студентов, темные с рыжинкой волосы коротко подстрижены — ее действительно легко можно было принять за парня. И вполне симпатичного парня, я вам скажу. Вон какие у нее глаза выразительные, а ресницы длиннющие... Да о чем это я? Наряди ее в платье, отрасти волосы, нанеси немного розовой помады по бледные губы — она и девушкой будет привлекательной. Тем удивительней видеть ее в таком месте…
А ректор-то и тут покривил душой. Значит, не для женщин эта Академия?.. Ну-ну, не удивлюсь, если в списках других групп найдется еще пара-тройка студенток. Женщины в армии, конечно, крайне редкое явление, но все же не исключительное. Интересно, как этой Элизабет здесь живется? В первую очередь, в бытовом плане.
Ванна! — вдруг осенило меня. Надо спросить у нее, где она моется! Не с мужчинами же вместе, в самом деле… Да и вообще, можно попробовать наладить с ней более близкий контакт. Понимаю, что между преподавателем и студентом следовало бы держать дистанцию, однако в нашей ситуации вполне можно устроить эдакий женский мини-союз. Вместе все же легче выжить в этом мужском мире. Да и по возрасту мы близки, что тоже плюс…
Окрыленная этой идеей, я едва дождалась окончания занятия, а когда Элизабет проходила мимо, позвала ее:
— Тэра Майлз, задержитесь, пожалуйста.
Она остановилась и медленно обернулась.
— Слушаю, — ее тон показался мне грубым, да и во взгляде сквозила неприкрытая враждебность.
Это ввергло меня в замешательство и пошатнуло мой план насчет сближения. Ладно, дружбу пока можно отменить. В отличие от ванны.
— Тэра Майлз… Элизабет, — я старалась все же говорить как можно мягче и тише. — У меня к вам деликатный вопрос. Не как к студентке, а как к девушке. Подскажите, где здесь можно принять ванну? Я только вчера прибыла в Академию и не нашла ничего подобного ни в своей комнате, ни где-то поблизости. А у мужчин как-то неловко об этом спрашивать.
— На первом этаже баня. Общая. Там все и моются, — ответила она все так же резко.
— И вы тоже? Вместе со всеми? — опешила я.