Сомневаюсь, что есть такие глупцы здесь, которые бы верили, что каждый иномирянин будет безмерно рад попасть в мир, где практикуется магия и где он — абсолютно нежеланный гость. Такой вот выходит парадокс — те же, кто повлиял на твоё попадание в общество, желают твоего оттуда исчезновения. А тот, кто осуществил надо мной преступление, желает сделать что-то доброе.
— У меня не было выбора, — жёстко выплюнул куратор, отворачиваясь от меня, будто я сказала что-то, что его действительно задело, чего я и впрямь хорошо умела.
У меня есть некоторое умение поднимать скрываемые людьми чувства наружу и иногда понимать в них больше, чем их обладатели. Оно полезно, но иногда выходит мне боком.
Мужчина как-то весь напрягся и подобрался. Мне показалось, что он так борется с эмоциями, стараясь их подавить и заглушить. Или просто сдерживался, чтобы не отреагировать чересчур эмоционально на уже надоевшую подопечную, с которой приходится проводить много времени.
— До свидания, — вовремя решила я оставить его одного, чтобы дать остыть нам обоим.
Для вежливости я даже махнула рукой. Мне не хотелось, чтобы это выглядело так, будто я спешно скрылась от неприятного собеседника.
— Вечером я к вам зайду. Вы знаете, зачем, — напоследок бросил куратор, тоже покидая место встречи.
Мы оба заметили, что адепты уже начали массово выходить из главного корпуса. Не хотел, наверное, чтобы нас заметили рядом. Я, впрочем, тоже. Не хватало ещё слухов о связи землянки с магистром. А знать о том, что Делмор — мой куратор, другим адептам тоже было вовсе необязательно.
По пути в общежитие я рассмотрела выходящих из главного корпуса адептов. Их лица озаряли самые счастливые улыбки, а в походках не было и следа слабости, которая по-прежнему сопровождала меня. Осознание того, что ты слабее большинства, не вдохновляло и не обнадёживало. От этого настроение стремительно ползло вниз.
Глава 4
Во время обеда я лениво плелась в сторону столовой, не слишком-то желая есть. Аппетиту не способствовали обстоятельства, но больше всего сейчас я почему-то переживала за наши отношения с Фаей. Мне показалось, что мы смогли бы стать подругами, но девушка вдруг стала меня активно избегать. Каждый раз, когда я замечала её краем глаз, она сразу скрывалась из зоны видимости по внезапно возникающим срочным делам. Было очевидно, что никаких дел на самом деле нет.
Сейчас же, когда я пришла в столовую, девушка уже одиноко ютилась за пустым столом, где до этого мы сидели вдвоём. Я решила, что идти мне всё равно больше некуда, ведь меня тоже нигде не ждут. Когда проходила мимо других столов, адепты сразу же сдвигались так, чтобы закрыть собой свободные места. Как будто я бы к ним хотела сесть. У меня гордость в наличии, поэтому я не ломлюсь туда, где не ждут.
В зоне раздачи меня пытались не пустить к кастрюлям, словно случайно толкая в другую сторону.
— Я ведь могу ответить, — я прошипела, с усилием сдвигая плечом худого парня, который мгновение назад меня невежливо отпихнул.
— Угадай, на чью сторону встанет ректор, — хохотнул он и перевернул мою тарелку, которую я только что наполнила.
Повезло, что одежда осталась чистой — содержимое посуды оказалось на полу, минуя оставшуюся в исходном виде меня. Выглядело это овощное пюре как содержимое чужого желудка, который несколько минут назад сие блюдо поглотил. Одним словом — отвратительно и не располагающе к хорошему аппетиту.
— У тебя руки не держат? — тоже высказалась обо мне блондинка, стоявшая возле того парня.
— Спасибо, что не отравила твою еду, — заметила другая, останавливая остальных от наступления на мою персону. — Вы бы поменьше с ней контактировали. Вдруг она чем-то болеет.
Они очень недобро и противно рассмеялись и направились к столам, оставляя меня в покое. Но моя душа желала ответить. Так хотелось увидеть разочарование и страх на этих смазливых лицах, искажённых приторными неестественными улыбками. Ладно девушки — между нами могла существовать хоть какая-то конкуренция, но парень… Хотя, надо признать, если бы соревновались в физической силе, у меня были бы все шансы его побороть, потому что я, в отличие от сухого тонкого тела парня, была спортивно сложена и физическую активность не забрасывала.
— Что уставилась? — продолжил сочиться желчью он.