Адепты прятались в кустах, заползали под лавочки и пытались претвориться статуями. Преподаватели и более отчаянные старшекурсники пытались покинуть опасную зону и мелкими перебежками перебирались от куста к кусту.
— Позорище! Вы понимаете, что натворили?! — Возмущённый рёв ректора заставил всех, кто его слышал, замереть и, сложив руки на груди, начать вспоминать все позорные деяния, совершённые за последнее время, — вы опозорили честь Академии!
Представители сообщества паникующих Мечтателей согласно закивали, соглашаясь с тем, что все мы не без греха. Если ректор сказала, что мы опозорились, значит, опозорились. Знать бы ещё, где именно…
Воспользовавшись наступившей тишиной, Магистр Иллюзий презрел возраст и радикулит, совершил немыслимый кульбит, в два прыжка пересёк центральную площадь и ласточкой влетел в экстренный портал.
Из кустов раздались восхищённые вздохи и робкие аплодисменты.
Двое старшекурсников, вдохновлённые смелостью и ловкостью наставника, попытались повторить его подвиг, но в этот момент над Академией пролетела новая волна ментального возмущения, заставившая их замереть в позе туринских сусликов.
— Вы всадили нож мне в сердце! Вы предали моё доверие! — в ментальной паутине вспыхнули единичные искры отчаяния и жажды оправдаться.
Быстро смекнув, что гнев Великой Элиссандры направлен на вполне конкретную жертву, взбодрившиеся Мечтатели уподобились тараканам, узревшим свет во тьме таверны, и, подхватив мантии, бодро рванули врассыпную.
Элиссандра Урналенкоиди яростно поглядывала на жавшихся в углу адепток.
Ирии[2] старательно изображали испуг и демонстрировали искреннее раскаяние.
Так они им и поверила! Скорее все драконы Играэльсы примут обет вечного целибата, чем эта компания перестанет влипать в неприятности!
Демоница вдохнула и попыталась успокоиться. Предстоял серьёзный разговор, а позорить девушек, посвящая всех в подробности скандала, она не собиралась. Про дуэль пока знала только она и Мастер Рейнгарс, а значит, есть шанс, что сие знаменательное событие удастся сохранить в тайне.
Ещё один вдох. В кабинете затанцевал магический вихрь, а по стенам, формируя непроницаемый ментальный купол, водопадом заструились золотые искры.
Делая вид, что она занята созданием дополнительной защиты, ректор осторожно просканировала эмоции девушек, ощущая, как под дымкой напускного смирения судьбе их ша`йя[3] вибрировала от возмущения и негодования.
Окончательно освободившиеся от влияния зелья адептки жаждали отмщения.
С одной стороны, это означало, что чары принца на них больше не подействуют, а с другой, гарантировало колоссальный объём свежих неприятностей.
Элиссандра вспомнила древнюю драконью пословицу: «
Что может быть хуже пяти обиженных ведьм, Элиссандра не знала. Однако интуиция и женская солидарность подсказывали, что проклятьем мужского бессилия Луиджи Джинкостеэлли явно не отделается. Хотя судьба этого паршивца волновала ее в последнюю очередь.
— Вы нарушили первое правило Кодекса, вы понимаете, что это означает?
Несмотря на то что девушки действовали под влиянием зелья, за подобное полагалось немедленное отчисление. Ситуацию спасло только вмешательство Мастера Клинка. Аббас Рейнгарс своевременно заметил странное поведение девушек, сбежавших с еженедельного королевского чаепития, и успел установить щиты вокруг полигона, скрыв дуэль от окружающих.