Двинувшись вслед за магами, он хотел было рявкнуть, чтобы те, наконец, проявили должное почтение к ректору академии, как вдруг услышал их дальнейший разговор и замер.

– Почти год прошел, а демоническая печать до сих пор висит на ректорском кабинете. Никто не может ее открыть. Магия академии не признает ни одного из магистров. Понимаете, что это значит?

– Он все еще жив, – едва различимым шепотом выдавил из себя незнакомец.

– Именно, а значит, никто не сможет занять его место. Похоже, временно созванный академический совет станет отныне постоянным.

Несколько метров мужчины преодолели в молчании.

– Никто не должен узнать. И ни в коем случае нельзя допустить, чтобы его брат здесь объявился. Я сегодня же отправлю верховным сообщение, что магия подчинилась совету и академия находится в нашем распоряжении.

– Разве такой вопрос не нужно вынести на обсуждение?

– Чтобы этот угрюмый эльф снова отверг наше предложение? – возмутился Галлахер. – Ну уж нет, действовать нужно сейчас. Остальным сообщим позже.

Второй мужчина кивнул, молча соглашаясь.

Маги свернули за угол и вскоре их шаги стихли, а Киллан все еще стоял посреди коридора. Его взгляд бесцельно блуждал по стенам, картинам, по каменному полу, высоким витражным окнам. Воспоминания о произошедшем нахлынули на него, одним ударом выбивая дыхание из легких. Вскоре он заметил, что никакого дыхания нет, как и нет его самого.

Киллан слонялся по коридорам, с тоской заглядывая в аудитории. Прошло несколько недель, как он очнулся в новом для себя мире. Мире без физических ощущений. Хорошо, что хотя бы его друг был все еще здесь.

Аллантриэля он нашел на втором этаже. Кабинет был заперт, а на двери отчетливо просматривалось выгравированное предупреждение не беспокоить. От букв расходились витиеватые вензеля и узоры, которые вызвали у Киллана улыбку. Без помех пройдя сквозь закрытую дверь, он остановился посреди комнаты и укоризненно покачал головой.

Эльф полулежал в высоком кресле, закинув босые ноги на письменный стол и пил из горла хрустальной бутыли изящной работы. По всему кабинету на полу валялось еще несколько таких же, но пустых. Киллан не чувствовал, но мог представить, какой, должно быть, в кабинете стоял запах. Эльфийские настойки имели очень резкий цветочный аромат, от которого ему всегда становилось трудно дышать.

Он разглядывал друга, и то, что Киллан видел, ему не нравилось. Лицо, на котором обычно сияла легкая беззаботная улыбка, теперь было мрачным, в уголках губ и на высоком лбу появились морщинки, из-за чего Аллантриэль выглядеть старше.

От очередного глотка эльфа отвлек стук в дверь. У Киллана вырвался легкий смешок. Аллан, как настоящий эльф, даже в нетрезвом состоянии ругался красиво, подбирая необычные эпитеты и сложные словесные конструкции. Опустив ноги со стола, он спрятал бутылку в ящик и махнул рукой. Яркая вспышка светлой материи, и вместо пустых бутылок в кабинете появились горшки с экзотическими растениями. Отворив дверь, внутрь прошел магистр Галлахер.

– Ох, чем это пахнет? – он скривил нос, опускаясь на свободный стул.

– Сейнфорд, вы ведь образованный маг, не так ли? – эльф откинулся в кресле и элегантно сложил руки на груди.

– Конечно, – Галлахер удивленно на него посмотрел.

– Тогда я искренне не понимаю, почему вы оказались не в состоянии прочесть простую надпись на моей двери, – ядовито протянул Аллантриэль.

Киллан хмыкнул. Подобное ехидство, присущее скорее ему, было удивительно слышать из уст эльфа.