Повернувшись к магистру Магнесону, спокойно добавил:
– Приведите ко мне всех адептов целительского факультета.
Было решено напоить готовящейся порцией целителей, чтобы болезнь не успела их ослабить, и они могли варить новое лекарство под руководством мэтра. В ход пошли зачарованные нашим факультетом котелки. Расставив их в нескольких аудиториях, все адепты в янтарных рубашках тщательно взвешивали ингредиенты, сортировали травы, помешивали варившееся снадобье, и уже готовое разливали в пузырьки. В воздухе стоял терпкий аромат лечебных трав и металлический запах крови.
– Учебная тревога, – Марк сердито меня передразнил, когда он и Алекс помогали перевести первокурсников в главный корпус к остальным заболевшим.
Близнецы чувствовали себя сносно и также не проявляли никаких признаков заражения. Поэтому они, как и я, старались помочь остальным, готовили сонный отвар и поили им заболевших.
Кристина Олдгэйт сидела полулежа у одной из стен аудитории и тихо плакала. Когда я поднесла к ее губам стакан с отваром, она растерянно на меня посмотрела. Все происходило так стремительно, что я все еще не нашла время вернуться к себе и переодеться, поэтому на мне до сих пор была рубашка Киллана, в которую рыжая вцепилась неожиданно сильной хваткой.
– Моя сестра… как она? – осипшим голосом спросила девушка.
– Ей скоро станет лучше, – попыталась успокоить первокурсницу, которая с самого начала меня за что-то невзлюбила, – для неё уже готовится лекарство.
С каждым новым случаем заражения я все с большей тревогой думала о демоне. Высвободив руку, немного грубовато влила в рот Олдгейт отвар.
– Это правда? – сонно пробормотала она, закрывая глаза.
– Что именно? – я прикоснулась к высокому лбу, на котором начали проступать капельки пота. Горячий.
– Элиот сбежал из академии, бросв?.. – язык уже с трудом подчинялся девушке.
Я распрямилась и, пройдясь тяжелым взглядом по аудитории, которая больше походила на больничную палату, сухо сказала:
– Правда. Он бросил вас всех умирать.
Но Олдгейт этого уже не услышала, повернувшись на бок, рыжая тихо засопела.
Проверив, как себя чувствуют Джи-Джи и Кевин, и убедившись, что им, как и десяткам других адептов, с каждым часом становится хуже, я вернулась в больничное крыло. В лекарском кабинете на всех доступных поверхностях стояли многочисленные колбы с демонической кровью, а сам Киллан, обессиленный и бледный, лежал в высоком кресле, не подавая признаков жизни.
Я дернулась к нему, нервно ощупала запястья и шею, в поисках пульса. Когда уловила слабый, едва ощутимый ритм, облегченно перевела дыхание, но уже с новой тревогой заглянула в бледное осунувшееся лицо.
– Киллан, тебе нужно остановиться, – всхлипнув, я обняла мужчину за шею и прижалась лбом к его щеке. – Ты отдал уже слишком много!
Холодная рука опустилась мне на плечо, и медленно поднялась к шее, погладив кожу за воротником рубашки. Я вздрогнула и поежилась – такими ледяными были пальцы Киллана. От него всего веяло холодом и безнадежностью.