— Он всегда это делал, на кафедре часто зачитывал такие отчеты.
— Я этого не знал. Мне казалось, что он специально готовился к встрече с отличниками... А как он запоминал их имена? Представляешь ему стипендиата, скажем, Атачкина. «А, Саша, проходите, садитесь...» Наверное, ректор специально прочитывал списки отличников, стараясь их запомнить. Причем разузнавал он сведения о стипендиатах, не прибегая к помощи проректора по учебной работе и комитета комсомола, я это знаю точно. А ведь только ленинских стипендиатов в Училище было больше тридцати человек!
— Очень хорошо помню эти чаепития и живые рассказы ректора...
— Вот мысль, которая только что родилась, — говорит Александров. — Георгий Александрович никогда не был несуразным. Он всегда соответствовал обстановке.
На дверях кабинета висит табличка «Академик Колесников Константин Сергеевич». Я несколько минут брожу по пустынному коридору: вступительные экзамены в университете закончились и жизнь на время замерла. Стучусь ровно в 16.00. Хозяин кабинета встречает меня, встав из-за стола. Он в светлой летней рубашке и светлых брюках, подтянут, рука тверда.
Мы присели на стулья.
— Давно, Сережа, вы пишете книгу о Георгии Александровиче?
— Почти двадцать лет, с перерывами...
Академик с улыбкой покачал головой, помолчал. Я рассказываю ему о книге, о рассказах многих людей, вошедших в нее.
— И все, конечно, говорят позитивно?
— Ну конечно!
— У меня мнение о деятельности Георгия Александровича более сложное, пожалуй, пятьдесят на пятьдесят. Боюсь, некоторыми своими замечаниями я испорчу книгу.
— Это и интересно. Мне приходилось слышать утверждение социологов о том, что наиболее критично к первому лицу относится его заместитель.
— Потому что больше знает... — Константин Сергеевич снова помолчал и продолжил: — Более интеллигентного человека, чем Георгий Александрович, я, пожалуй, никогда не встречал. Он глубоко образованный человек, на трех языках мог общаться. Это результат семейных традиций и воспитания. Против нас, мальчишек из деревни, которые ничего не знали, — коренная разница.
— Вы работали с ним с 1964 года?
— Да. В том году секретарем парткома стал Георгий Владимирович Бечин. Его избрали по рекомендации Николая Григорьевича Егорычева, который считал, что МВТУ надо перестраивать на более инициативный, энергичный лад. И Бечин энергично начал действовать, в том числе предложил сменить руководство Училища. Ректором был выдвинут Георгий Александрович.
— И он позвал в команду вас...
— Совершенно верно. Георгий Александрович пригласил меня быть проректором по научной работе. Но я не работал до этого ни завкафедрой, ни деканом. Поэтому, как управлять научной работой в вузе, представления не имел. Но Георгий Александрович обещал помогать, и были случаи, когда он помогал выходить из тупика.
— Например?