— Откуда знаешь? Пробовал? — тут же с прищуром спросила Мара.

— Я сейчас тебя шилом продырявлю раз двадцать, а потом тебя Бэк тебя лечить будет! Расскажешь, каково это, твою мать! — схватился за инструмент берсерк.

— Чего сразу продырявлю, — надулась лучница. — Я просто пошутила. Да и мы хотели как лучше.

— Серьёзно, — вздохнула Шара. — Мы реально за тебя перепугались. Ты бледный был, как крест того монаха, и на глазах тухнуть начал.

— Ничего я не тух.

— Тух, — кивнула Гара. — Ты, конечно, говорил, что у тебя регенерация там, и всё такое, но я что-то не хочу проверять: выживешь ты или нет. И вообще мы хотим загладить свою вину.

— Трахать вас не буду, — тут же отрезал берсерк, бросил на землю шило, и вернулся к своему доспеху.

— Я тебе зайца поймала, — отвернувшись, произнесла убийца.

— А я перепёлку подбила, — глядя в костер, добавила Мара.

Верша сглотнул, шмыгнул носом и из-под бровей взглянул на лучницу, а затем на убийцу.

— Освежевали уже?

— Я освежевала, — кивнула Шара. — С перепелкой помучалась, но уже готово.

Верша отложил свой кожаный доспех и хмуро оглядел девушек.

— Ну, и какого хера вы тогда ждёте? Чтобы я вас тупыми кошёлками обозвал? Где котелок с водой? Костёр уже вовсю горит, вон даже угли есть! А вы сиськи мнёте!

Гара усмехнулась и молча поднялась. Делая вид, что она всё ещё обижена, она взяла котёлок и пошла к ручью, где расположились тролли. Шара взяла тушку кролика, демонстративно шмякнула ей о бревно и принялась разрезать на части, тоже изображая обиду. Мара же подошла к Верше, нагнулась так, чтобы через расстегнутые пуговицы была видна грудь, и указала на воина пальцем.

— Ты меня лапал!

— Че, блять?

— Ты меня лапал за грудь, не отрицай! Я чувствовала, — тут она выпрямилась и с довольной улыбкой добавила: — Мне понравилось! Мы движемся в правильном направлении.

После этого она развернулась и, махнув рукой, направилась к лесу:

— Я за хворостом!