– Как?
– Ядерная война.
– Тлен что-то такое упомянула, но я и не подумал, что все настолько серьезно, – сказал Недертон, глядя на исходящую паром белую фарфоровую чашечку. Точно в середине, в обрамлении светло-коричневой пенки отражался кухонный абажур.
– Это исключительно серьезно. Эль-Камышлы. Кризис начался там, хотя распространился, конечно, гораздо шире.
Название как из Томасовой книги сказок. Потом Недертон вспомнил, что говорила Тлен.
– Это в Турции?
– В Сирии. Город на границе с Турцией, северо-восток страны, напротив турецкого Нусайбина. Сложное место, даже по тогдашним меркам региона.
Недертон допил свой обескофеиненный кофе – жест столь же ненатуральный, как и сам напиток, – и поставил чашку обратно.
– Так этот кризис ваших рук дело?
– Ни в коем разе. Он достался нам вместе с территорией и оказался полной неожиданностью. Последний срез Веспасиана обещает стать ровно тем, что тому нравилось создавать.
– Можете ли вы предотвратить такое развитие событий?
– Это целиком зависит от наших агентурных возможностей. Сейчас они нулевые. Тетушки дают пессимистичный прогноз.
– Вы говорили, они не участвуют.
– В привычном вам смысле не участвуют, но они – лучшие актуарии.
15
Фигня в духе Зоны 51[17]
– Мне нравится, – объявил Стетс, когда Верити закончила. Он сидел на откидной полке, подавшись вперед и упираясь руками в ортез, чтобы не давить на больную ногу. – Страшная сказка Кремниевой долины, – добавил он, глядя на суровую аватару Юнис. – Если считать, что Юнис реальна.
– Я есть, – ответила Юнис. – Здесь. А моя реальность – это типа как бы.
– Так почему именно здесь, сейчас? – спросил он.
– Я хочу знать, откуда взялась. Что за инфраструктура. Должна быть какая-то фигня в духе Зоны пятьдесят один, без дураков. И я должна защитить Верити, потому что свалилась ей на голову без приглашения. Ты – единственный серьезный игрок среди ее знакомых.