Зола хотела знать все подробности о событиях двух последних недель, начиная с их ареста, побега в Бруклин, а потом – на Барбадос. Марк с Тоддом наперебой рассказывали ей разные эпизоды своей эпопеи, и всем было весело. Официантка принесла напитки, и Зола настояла, чтобы они заказали цыпленка-ясса – традиционное сенегальское блюдо: маринованную курицу в луковом соусе. Когда официантка ушла, Марк и Тодд продолжили свой рассказ. Сцена в зале суда под председательством судьи Эбботта – когда казалось, что половина аудитории готова перескочить через барьер и тут же схватить их, – потребовала совместных усилий, поскольку все трое хохотали до упаду.

На них начали поглядывать от других столов, и друзья постарались вести себя сдержанней. Цыпленок-ясса ребятам очень понравился, а затем все перешли к десерту. За крепким кофе они приглушили голоса, разговор стал серьезным.

– Наша проблема очевидна, – сказал Марк. – Мы приехали сюда на отдых на несколько дней, и мы путешествуем с фальшивыми паспортами. Если нас арестуют, то бросят в ту же тюрьму, где держали твоего отца и Бо. Представь себе: два белых мальчика в по-настоящему суровой тюрьме.

Зола тряхнула головой.

– Нет, вы здесь в безопасности и можете оставаться сколько хотите, никто и слова не скажет. Просто держитесь среди белых, не отходите далеко от побережья и не делайте ничего такого, что привлекло бы к вам внимание.

– А как здешние относятся к гомосексуалам? – спросил Тодд.

Зола нахмурилась и ответила:

– Вообще-то я не интересовалась. А вы что, заделались геями? Стоило мне оставить вас всего на две недели, и…

– Нет, – перебил ее Тодд, – но на нас как-то подозрительно смотрели, когда мы прошлым вечером заселялись в отель. Мы кажемся парой. Люди делают предположения.

– Я где-то читал, – подхватил Марк, – что в большинстве африканских, особенно мусульманских стран гомосексуализм не одобряют.

– Здесь это не так принято, как в Штатах, но никто на вас нападать не станет. Вдоль побережья – десятки отелей западного образца и множество бледнокожих туристов, главным образом из Европы. Вы вполне впишетесь в их компанию.

– А я читал что-то относительно здешних полицейских – якобы они очень суровы и грубы, – сказал Тодд.

– Только не в прибрежных районах. Туризм слишком важен для страны. Но имейте в виду, что они могут остановить вас под любым предлогом и попросить предъявить документы. Парочка белых ребят в неподходящем районе города может привлечь их внимание.

– Похоже на расовую предвзятость, – заметил Марк.

– О да, только теперь роли поменялись, – улыбнулась Зола.

Они проговорили почти два часа. После короткой паузы Зола склонилась поближе к друзьям и спросила:

– Так насколько опасно на самом деле наше положение?

Марк и Тодд переглянулись, и Тодд заговорил первым:

– Это зависит от состояния сделки. Если она завершена и никто ничего не заподозрил, тогда мы, вероятно, провернули идеальное преступление. Мы поболтаемся здесь недельки две, может, переведем остаток денег с Барбадоса и убедимся, что все концы надежно спрятаны в воду.

– Тогда, – добавил Марк, – мы тихонько вернемся домой, стараясь держаться подальше от Ди-Си и Нью-Йорка, и будем слушать и наблюдать. Если история со Свифтом в конце концов заглохнет, тогда мы свободны и чисты.