– Странно все-таки… – сказал он.
– Тишина пугает? – дворник присел рядом и участливо вздохнул. – Это понятно, в общем… Вот помню, когда мы Махмуда Араби брали, рота на позиции вышла – листок нигде не дрогнул. А Махмуд ушел… Недалеко, правда, но ушел. Потом, на допросе признался, тишины, мол, я испугался… – дворник помолчал – А Игорь ваш последний раз с портфелем приходил.
Петр Семеныч насторожился.
– А что в портфеле?
– Бумаги. Регистрация чего-то там… У меня ведь времени рассматривать их почти не было… – дворник почесал затылок. – У нас в группе хулиганов кто изображает?.. Лейтенантики, черт их побери. Я им говорю, зачем в драку лезть? Вытряхнули бы все из портфеля, а тут я…
– Регистрация чего? – перебил Петр Семеныч.
– Фирмы… – дворник наморщил лоб – «Освальд Норд энд компании». Я вам говорю, лазейку ваш клиент ищет, а вот какую – поди, догадайся… Но девочку трогать он пока не будет. Это я вам, Петр Семенович, точно говорю…
Петр Семенович вскочил и бросился в подъезд.
Большие красная папка и желтая папки лежали под школьными тетрадками. Петр Семенович взял красную папку и быстро перелистал ее.
– Все на месте… – тихо пробормотал он.
Адвокат облегченно вздохнул, нервно напряжение резко спало. Его взгляд упал на желтую папку. Там лежали неоконченные рисунки Оли и ее архитектурные «шутки» в стиле Арно де Куади. Петр Семенович потянулся было к ней, но его взгляд скользнул по часам на запястье. Стрелки показывали половину двенадцатого.
«Спать пора… – решил адвокат. – Завтра у нас всех трудный день».
Оля уже спала, уткнувшись носом в подушку. Петр Семеныч присел рядом и заботливо поправил одеяло. Прежде чем выйти из комнаты, он открыл форточку и перерезал ножницами компьютерный шнур.
Али Саади сидел на всклоченной постели и перебинтовывал раненую ногу. Пуля не задела кость, но рана была крайне болезненной. Али поморщился и завязал тугим узлом концы бинта.
«Плохо, – подумал он. – Придется опять брать машину…»
Али понимал, что ему не удастся уйти от ФСБ и бывших друзей-бандитов.
«Слишком большой долг…»
Али усмехнулся. В комнате стоял тяжелый запах крови.