– Они ссылались на недомогание. Солнечный удар, обострение тропической лихорадки, головная боль, опьянение. Мэр это мэр. Все забывалось.

– Вот как.

– Именно так.

– Я казну городскую грабить не стану – заверил я твердо – Хм… что-нибудь еще из известного многим?

– Нет, господин мэр. Это все.

– А из известного вам лично? И вашей семье…

– Кое-что известно – вздохнув, тощий как смерть казначей придвинулся поближе и, чуть помолчав, прошептал – Они жрут золото!

– Кто?! – поразился я.

– Мэры!

– Мэры?!

– Точно!

– Жрут золото?!

– Верно!

– Та-а-а-а-к… а поподробней?

– Еще мой прадед верно служил городу на должности казначея. Мои дед и отец не удостоились этой чести. Я же приложил все усилия и достиг. Но речь не об этом. А том, что увидел однажды прадед, когда поздно вечером закончил работу и покидал мэрию.

Кощей сделал паузу. Отпил кофе. И продолжил:

– Он заглянул по пути в кабинет мэра. Ваш нынешний кабинет. И там заметил мэра сидящего на корточках у стола и сыплющего себе в рот золотые монеты из мешка. Он глотал их! Монеты! Одну за другой! Выпучив глаза, давясь, хрюкая и покачиваясь, он глотал монеты! Потрясенный увиденным прадед поспешил прочь. Он остался незамеченным. А на смертном одре рассказал все своему сыну – моему деду.

– Я потрясен – признался я чистосердечно.

Многое ожидал услышать. Но такое…

– За всю свою жизнь прадед не соврал ни разу, господин мэр.