Ал’Берит ничего не ответил и не взял свою вещь, а обиженно отвернулся в другую сторону, продолжая малоэффективные самостоятельные попытки воссоединить костную ткань. Его сестра некоторое время бездеятельно стояла возле него, а затем решительно обняла, вливая в тело брата собственные силы. Она не занималась лечением, а лишь «подкормила» старания. Это походило на то, как если бы демонёнок пытался ковать холодный металл, а затем стальной лист загорелся алым цветом и наконец-то начал принимать нужную форму.

— И зачем ты вмешалась?

— Если папе и маме всё равно на тебя, то мне нет. Ты мой братик и я всегда буду тебя защищать.

Ашенат обняла его ещё крепче.

— А если тебя не будет рядом?

От заданного вопроса маленькая демонесса на миг задумалась, а затем, вскрыв металлический апотропей, произвела манипуляцию, способную удивить многих Высших, если бы тем довелось увидеть процесс. Однако конечный результат ненамного отличался от исходного по восприятию. Не доводись Ал’Бериту наблюдать за тем, что сделала сестра, то он бы посчитал, что апотропей так и остался неизменным.

— Держи, — самодовольно протянула ему Ашенат предмет и усмехнулась. — Подаришь тому, кто обидит. Никто ведь не ждёт смерти от чортанка!

Да, таковы были события дня, когда Его высочайшее всевластие Ши’Алуэл, занимающий в те дни нынешний пост Его высокопревосходительства Дзэпара, совершил свою самую большую ошибку. Несомненно, ему доставляло истинное удовольствие даже предвкушение издевательств над первенцем жены, раз ради них он решил потупиться с гордостью. Вступая в права унизительного отцовства, его сердце грели мысли о предстоящих пасынку вечных муках. Конечно, принятие в герцогский род позволило бы недостойному бастарду стать обладателем низшего титула — виконта, но герцог, как и его жена, легко предвидел, что настоящие аристократы никогда не признают Ал’Берита до конца «своим». А простые обыватели отныне начнут видеть в нём всего лишь выскочку, не знающего своего истинного места среди низов. Презираемому всеми ему предстояло стать кем-то хуже изгоя.

… Но вышло иначе.

Разве можно не считаться с ним?

Повелитель свысока оглядел внутреннее пространство Башни Совета. Одна половина этого круглого по периметру строения монолитной стеной уходила от основания к теряющейся в высоте вершине, а другая зияла, словно червоточинами, арочными многоярусными балконами. Их занимали участники собрания, личность которых скрывали силовые ширмы мрака, искажающие внешность и голоса. Подобные совещания всегда происходили инкогнито и потому ему оставалось лишь наслаждаться собственной открытостью. Сам Ал’Берит восседал на самом нижем уровне за скромным столом и продолжал, как Хранитель летописей, привычно вписывать в свиток ход процесса. Виконта ничто не скрывало от взглядов. И таким исключением, кроме него, являлись только Заррахтаг и Агхторет — великие герцоги и Адские советники. Наиболее приближенные к Князю лица.

— По этому предложению я тоже выражаю возражение, — будучи наместником Аджитанта, виконт имел право голоса. — Людей следует выводить из стазиса в ранее оговоренный срок и не раньше.

— Вы говорите так, будто не видите убытки.

— Приведите более веские доводы. Такое вложение ресурсов в предстоящую прибыль нерентабельно.

Нет-нет, ему требуется время. В другой ситуации Ал’Берит и поддержал бы затею ускоренного возобновления производства кристаллов душ, в конце концов, это на его территории находятся ныне простаивающие Лавовые озёра. Но говорить о таком сейчас? Нет. Полученный в результате доход сложно принять за интерес Ада, ради которого стоит оставить без внимания собственные намерения.

— И с каких пор поступления, превышающие расходы, стали считаться нерентабельными?