– Не скрываться, а… но опять же перефразируя вас – мы весьма лакомый кусок. Нас с таким же успехом могут взять в неприятный оборот не только просвещённые мореплаватели и их европейско-заокеанские коллеги, но и российские деятели. Среди которых немало далеко не патриотов, корыстолюбцев, продажных чинуш, да и просто дураков. А мне не улыбается идти в безоговорочное подчинение к подобным типо́м. Хочется сохранить, так сказать, творческую независимость. Так не лучше ли объявить, что мы русскоязычные выходцы из Америки, вознамерившиеся помочь альма-матер в плане промышленных разработок и технических новинок? Но на своих условиях, а не по прихоти недалёкого самодура, который сдуру, извините за тавтологию, прикажет забивать нашим «атомным микроскопом» гвозди. Вы понимаете, о чём я?

Старший лейтенант задумался, изображая на лице работу мысли и умозаключений. Поначалу на вид даже согласился, но потом до него дошло:

– Но ведь в таком случае мы не сможем выступить в роли…

– Кассандры?

– Ну, типа того. Если мы предстанем как просто технические новаторы, не обозначив, откуда мы и кто, нам никто не поверит. Не поверят в то, какие потрясения ждут страну… И ничего не изменить.

– Революция? Поддержать царскую власть?

– Да при чём здесь царь! Жертвы. Война. Да и чем лучше всякие «бронштейны» и прочие «швондеры».

– И то верно. Но это хорошо, что вы вне политики. Военные так и должны. Вот и я бы не хотел влезать в политические дебри, – капитан примолк, почёсывая подбородок. – Попытаться можно. Если осторожно. России вообще бы в «Антанту» не влезать…

– А если и влезет… – запальчиво встрял лейтенант, – согласен, что технически раскачать царскую Россию будет непросто и не быстро. Я мало что помню из Первой мировой, но был Брусиловский прорыв и окружение армии Самсонова, а у нас тут два десятка современных радиостанций – наладить взаимодействие армий, вломить немцам. Глядишь, и спокойней всё пройдёт с революциями и гражданскими смутами.

– Как у вас всё быстро, – остудил капитан и быстро согласился: – Хорошо. Завтра я дам команду подвахтенным – просмотреть электронные носители и печатную библиотеку, как по истории, так и всё, что есть в техническом плане. У нас там журнальчики ещё с советских времён, вплоть до «Техники – молодёжи». Ещё бы неплохо поднять личные дела членов экипажа на предмет, какими ещё профессиями и навыками они владеют. Хотя с этим, пожалуй, стоит подождать.

– Почему?

– А представьте, как глупо все эти меры будут выглядеть, если вдруг завтра всё вернётся к прежним… м-м-м, характеристикам? Поэтому прежде и непременно надо определиться, что вокруг нас – куда нас, сударь, к чёрту занесло, цитируя одну песенку.

Выработать общую стратегию. Однако приоритетным я считаю сохранить судно, знания, специалистов, людей для будущего страны. При любой власти. Не продажной, естественно. А в политику бы постарался не вмешиваться, никого не предупреждая, не советуя. Как бы хуже не наделать.

– Вы меня извините, Андрей Анатольевич. Вам с высоты ваших лет, конечно, видней. Но мой жизненный опыт учит, что не выложившись по полной, не получишь нужной отдачи. Полумеры и приведут к полурезультатам.

– Красиво. Примем к сведенью и подумаем, – капитан, уже не скрываясь, позёвывал. – Однако, молодой человек, давайте закругляться. Мне с утра вести «Ямал» по не самым лёгким льдам, и надо выспаться.

Старший лейтенант хотел обсудить ещё несколько вопросов, но капитан встал из-за стола, всем видом давая понять, что вести беседу больше не намерен. Уже в коридоре морпех вдруг вспомнил:

– А откуда у вас американский флаг?

– Туристы. У нас кого только не бывало. Часто подарки оставляют. Вот какой-то америкос в прошлом году ещё ничего лучше не нашёл, как сделать полосатенький презент со звёздочками. Теперь пригодится.

Метку на экране РЛС могли бы принять за средних размеров айсберг, если бы спустя некоторое время наблюдений и расчёта не определили, что объект имеет угловое смещение. «Неизвестный» шёл примерно пятиузловым ходом, выдерживая курс на норд-норд-ост.

Через некоторое время точка на радаре стала сползать левее.