«Не стоило и рассчитывать, что этому разговору помешает пластобетон». Или что-нибудь еще.

– Да. Я представления не имел о том, что такое возможно. Хотя, когда она вернулась из своей поездки на Зимнепраздник вместе с образцами, мы с ней еще не встречались. – Джоул колебался. Хочет ли Майлз развивать эту тему дальше? А сам-то он этого хочет? И, чуть помолчав, спросил: – А вы? Вы были удивлены?

Майлз поводил ладонью туда-сюда – жест, который мог означать и «да», и «нет».

– Я всегда знал, что она хочет дочь. Не вместо меня, не поймите превратно. Вместе. Казалось, ей было достаточно утолять свою манию материнства на самых разных барраярских девушках, которых она опекала все эти годы. Я полагал, она и думать забыла об этом десятки лет назад. Про образцы я знал – как душеприказчик отца, – но на тот момент мне пришлось утрясать тьму всякого разного, а это, во всяком случае, было ее проблемой, но уж никак не моей. Больше я о них не задумывался, а она об этом ни разу не упоминала. – Майлз нахмурился.

– Мне она тоже ничего не говорила до тех пор, пока не убедилась в их жизнеспособности. Возможно, именно поэтому она и выжидала, – предположил Джоул.

А если бы образцы оказались мертвыми, она бы промолчала и затаила горе в сердце, ни с кем его не разделяя? Что ж, похоже на то. Теперь настала его очередь хмуриться.

– Меня только удивляет, что она выбрала Зергияр, – сказал Майлз. – Я думал, она вернется домой. Займется… не знаю… Чем-нибудь. Скажем, воспитанием внуков. Дети в этом плане несколько обделены: мой отец умер, мать Катрионы тоже умерла, уже давно, а ее отец безвыездно живет на Южном континенте. Хотя, конечно, есть ее тетя и дядя Фортицы, они как раз живут в городе. И ее братья с женами и детьми. И Никки. И Элис с Саймоном. И… ну хорошо, думаю, им в отличие от меня родни хватает. У меня был старый граф Петер. И иногда кузен Айвен. – Он покачал головой.

– Я считал, что округ Форкосиганов теперь находится в ведении Катрионы, – мягко сказал Джоул. – Не получится ли так, что две графини в одном округе – как две хозяйки в доме?

– Черт возьми, мою мать никто из дому не выгонял! – возмутился Майлз. – Уверен, она так не думает. Ведь не думает же?.. Ведь не из-за этого же всё?

– Нет, по-моему, она так не думает, – сказал Джоул. – Мне кажется, причина тут более оптимистична. Она просто возвращается к истокам, к бетанской астроэкспедиции. Она ведь когда-то пошла туда, чтобы исследовать новые планеты, а Зергияр очень даже подходит под такое определение.

Майлз ухмыльнулся:

– Как до того – Барраяр? Вполне возможно.

– В вашем списке родственников не упоминалась бетанская родня, – полюбопытствовал Джоул, опираясь на штабель мешков. – Я знаю, Корделия поддерживает связь с братом. И у вас есть кузены и кузины, ведь так?

Майлз пожал плечами:

– Трое. Впрочем, я с ними мало общался, пока не полетел туда на год учиться, когда мне было пятнадцать. У нас была большая разница в возрасте, а в пятнадцать лет это довольно существенно. Я, пожалуй, не смогу отследить всех их партнеров и детей, хотя мама получает от них весточки через свою мать. По крайней мере то, что бабушка считает нужным сообщать.

Джоул сам был жертвой аналогичной общительности собственной матери, присылавшей ему подробные новости о жизни родственников, которых он видел раз в жизни и никогда бы не узнал, встретив на улице. Потому он понимающе кивнул. Некрологи и новости о здоровье, по мере того как члены большого семейства старели. Только в последние годы он понял, что это отнюдь не желание ему досадить, а всего лишь неуклюжая попытка выразить свое чувство утраты. И начал добросовестнее отвечать на ее послания.

Майлз нахмурился:

– Мне кажется, что, если уж не познакомился с родственниками в детстве или ранней юности, то всё, момент упущен. Они так и останутся для тебя на всю жизнь чужими людьми. Самое большее, кем вы можете стать друг другу во взрослом возрасте, – это знакомыми. Ну можно, наверное, иногда погостить, – признал он, подумав. – Если бы я оказался без денег на Бете. Или кто-то из них – на Барраяре. Думаю, это работает в обе стороны.

Родной сельский округ Джоула был захолустьем, в восемнадцать лет ему не терпелось оттуда сбежать, да и потом, наведываясь туда изредка, он не изменил своего мнения. Нельзя сказать, что его отношения с Эйрелом, а позже – с Эйрелом и Корделией, отрезали его от родни. Это и так уже произошло из-за удаленности и карьеры. Но все же, когда многое приходится скрывать, молчание безопасней лжи. А хранить молчание гораздо легче, если вы не общаетесь вообще.

И что же будет в итоге? Его сыновья, если он все же решит растить их на Зергияре, так же предпочтут безопасное расстояние с незнатными родственниками Джоула на Барраяре, как Майлз со своими бетанскими кузенами? А уж с их форскими племянниками и племянницами – тем более, особенно если скрывать от них родство? А как быть тогда с их сводными сестричками, которые будут к ним гораздо ближе во времени и пространстве? Молчание разлучит братьев и сестер сильнее, чем световые годы. Но нет, если Джоул останется на Зергияре, он поселится так близко к Корделии, как она позволит, и их дети смогут общаться. Возможно, для его мальчиков они будут просто соседскими девчонками.