— Ты поможешь им? — спросил я её.
— Конечно, — «пожала плечами» она: — Сестрам-по-духу дОлжно помогать, иначе и быть не может.
— Тогда, — я позволил себе улыбнуться: — у меня появляется уверенность в успехе нашего безнадёжного дела.
— Надежда — способ слабых, — резко ответила она: — Вера — способ глупых. А мы всегда предпочитали им знание и опыт. И ты тоже один из нас, а говоришь такие глупые слова.
— Это была шутка, — криво улыбнулся я: — Крылатое выражение бескрылых людей прошедшего времени.
— Их время прошло, — всё ещё резко ответила она: — А наше продолжает идти, вот в чем наша разница. Иди уже. Тебя ждут твои непростые дела, а нам оставь наши.
— Сначала я всё-таки закончу разговор, — сказал я: — Всего доброго, Улейн.
Открыв глаза, я удивленно заметил стоящую надо мной девчушку.
— Я же говорила, он очнётся, — спокойно заметила Ульяна где-то рядом.
— Да, именно так выглядит транс мысленного общения, — подтвердил я, с интересом глядя на засмущавшуюся девчонку: — А что, я что-то пропустил?
— Замолкать в середине фразы — это не совсем прилично, — сделали мне замечание звонким голоском, после чего ученица чародейки отбыла на своё место за спиной старушки.
— Что ж, — усмехнулся я: — Будущее магов вашего мира в надёжных руках. А мне пора идти... Но мне по-прежнему интересно, как так получилось с вашей магией — а поэтому, не проводите ли вы меня, юная леди?
— Она не леди, она из горных, — поправила меня Ульяна, после чего вздохнула и сказала: — Хорошо, Эйра тебя проводит и по дороге расскажет нашу историю.
— Замечательно, — кивнул я, поднялся и услышал смутную мысль старушки, через секунду превратившуюся в формулу прощания: — Ясной зелени и яркого солнца на твоём пути, Ульяна.
Ответом мне был только сонный вздох.
Девчонка, оказавшаяся Эйрой, затараторила, едва мы отошли от уснувшей старушки. За какие-то двести метров, что понадобилось пройти от оранжереи до выхода из крепости, мне рассказали очень много. И про короткую, но полную событиями жизнь ученицы ведьмы, и про то, как она попала в ученицы (»у нас в горах скука и нищета, идти некуда и незачем, а ведьмой быть куда почетнее, чем свинопаской»), и про историю магии этого мира, укладывающуюся в одну фразу, первым словом в которой был бы «Большой», а на место второго замечательно подходит слово «Конец». Этот «Большой Конец» случился в далёкие времена, и было это-то невообразимое, вроде битвы разумных с богами, испугавшимися прыткости и наглости первых. В общем, после него от магии, магов и богов остались только воспоминания, и не так уж много — да изрядно потрепало всех, живущих магией. Народы местных, которые транслятором опознались как «эльфы», «орки» и «люди», в одночасье лишились могущества, как-то пересидели катаклизм только местные «гномы» в своих подгорных королевствах. Собственно, именно подгорные и стали главной силой на Хирае. А всех прочих стали понемногу вытеснять и ассимилировать. Ведь даже гномам нужны были слуги и пахари.
А так как магией они владеть не могли, а вместо нее пользовались ремеслом и рунными заговорами — то и с магией произошло тоже самое. Уцелеть ей удалось только в глухих анклавах «малых народов», причём выделить из них какой-то один народ — орочий, эльфийский или людской — уже не было никакой возможности. И магию со сказками и легендами тоже.
«Земля, как есть Земля», — подумал я и покачал головой: «А то, что люди здесь среди малых народов, неправильно... Но поднять население в разы в одиночку я не смогу, как бы ни старался,» — а потом, оглядывая фигурку Эйры, добавил опять же про себя: «Но попробовать было бы неплохо.»
А возле входа(или выхода) меня ожидал ещё один сюрприз.
Здрав, похоже, всё-таки направлялся к челноку и в настоящий момент стоял в местной прихожей с бесчувственным Витом на плече. Вполне предсказуемо рядом с ними обнаружилась и Рэсь...