- Вы не сможете теперь пожениться? - неуверенно спросила я. И тут же меня осенила страшная мысль:

- Ты поэтому про вторую жену интересовался? Чтобы я вам одаренного наследника родила?

Роберт досадливо поморщился:

- Да пошутил я, сам не знаю, зачем ляпнул. И свадьба будет, пусть граф себе все локти искусает. А насчет наследников… Рилли решила ритуал отречения провести, это заблокирует дар, и дети будут сильными.

Меня, конечно, успокоила мысль, что не придется испытать участь суррогатной матери, но я поняла,что с ритуалом, видимо не все так просто, раз Роберт сам не свой.

- Это опасно, да? Ты переживаешь, что с Риллианной что-то случится во время ритуала?

- Да нет, ритуал сам по себе безопасен, просто к нему редко прибегают. Очень тяжело отказываться от дара. А у целителей вообще откат самый сильный. И вот потом уже не все выдерживают. Словно Ярос мстит тем, кто посмел отказаться от его божественной милости.

Моя мать тоже была целительницей, правда, дар у нее был слабенький, к тому же она рано осталась сиротой. Когда мой отец предложил ее родственникам щедрое вознаграждение, те заставили маму пройти отречение и отдали замуж, по сути просто продали, как бракованный товар.

Отец ее никогда не обижал, но я чувствовал между ними холод. И хотя меня она очень любила, но постепенно угасала, пока не ушла навсегда. Я не хочу, чтобы с Риллианной было так. Но она иногда такая упрямая! Вбила себе в голову, что у нас все будет иначе, потому что мы любим друг друга.

- Ну, может, она права? - осторожно спросила я, - вдруг и правда все у вас будет по-другому? Раз ты так сильно ее любишь, то не дашь ей угаснуть. Да и дар только-только проявился. Может, не так страшно терять то, чего толком еще и не было?

- Может, - эхом отозвался Роберт, но уверенности в его интонации не было. Глаза уже не светились, и, кажется, он снова стал засыпать, но теперь, это было не страшно.

- Ну я пойду, пожалуй, - полувопросительно, полуутвердительно произнесла я, поднимаясь из-за стола.

- Скажи, Аделина, - вдруг с какой-то затаенной тоской произнес Роберт, провожая меня взглядом, - я ведь действительно очень сильно люблю Риллианну, но почему тогда все время думаю о тебе?

Я замерла на секунду, слушая, как оглушительно вдруг застучало мое сердце, а потом развернулась и молча ушла в свою комнату. Роберт не окликнул меня, как я боялась, и я шла, прижимая ледяные ладони к горящим щекам, а в голове крутились и крутились слова: “почему я все время думаю о тебе? думаю? о тебе?”

Добравшись до комнаты, я рухнула на кровать, не раздеваясь, и тут же уплыла в темноту. Видимо, мой рассудок решил, что на него свалилось слишком много нагрузки, и ушел в режим энергосбережения.