– Опять что ли глотать собрался? – пришла в голову не очень весёлая мысль, скорее наоборот, но она не испортила настроения. Просто Никита с любопытством ждал, что будет. С правой ноги окончательно сползла зелёная подсолнуховая петля, убралась в подворотню, а сама гидра, опять уронив плотоядную слюну, отодвинулась в сторону, опустилась немного ниже, до уровня лица Никиты, чтобы сказать своё веское слово:

– Я хотел отметить, что мои сочинения…

– Только не это! – завопил Никита, не без основания подумав, что придётся снова выслушивать плач Подсолнуха, перед которым причитания Ярославны казалась мелкой песчинкой во вселенском горе писателя.

– Нет, ты не понял, – заторопился его непрошенный собеседник, – я хотел сказать, что глубоко уважаю Исуса. Он великий пророк – все знают это.

– Во-первых, не пророк, а Сын Божий. Есть разница? Во-вторых, Его имя Иисус, а не Исус, хотя в Иерусалиме его иногда называли так же, как ты. Но сам подумай, я ведь не зову тебя вместо Яши, скажем, Хрюшей, любезный? Это просто неуважение к чужому имени, а, значит, и к самому носителю этого имени. Смекаешь?

– Да, да. Всё правильно. Просто я хотел подарить вам один свой сюжет, – Подсолнух опять перешёл на «вы» и явно рассчитывал заполучить если не благодарного исполнителя записанского замысла, то вдохновенного слушателя – точно. Во всяком случае, Никита понял: просто так отделаться не удастся, вздохнул и приготовился слушать. Подсолнух чутко уловил, что нашёл-таки свободные уши на какое-то время, что клиент готов и натужно откашлялся.

– Так вот, – деловито начал он. – Я очень глубоко уважаю Исуса…, то есть Иисуса. И мой сюжет касается исключительно Его жизни на земле. В те далёкие времена жил один старик, у которого было два сына. Старший – поэт и философ, пользовался уважением самого императора и признанием народа. К тому же он считался среди свободных граждан неплохим оратором. Младший же, как водится, был оболтусом и бестолковщиной. Всё свободное время проводил в драках, военных игрищах и забавах. Он завидовал славе старшего, поэтому не мог оставаться под родительским кровом. Поступив на военную службу, младший уехал в далёкие земли.

Но человек не вечен. Пришло время умирать и нашему старику. Явился за ним ангел и сказал:

– Только за то, что ты вырастил сына, возлюбившего Бога более всего на свете, Всевышний прощает тебе тяжкие грехи твои и дарит покой в том мире, куда отправляешься ты.

– О, да! – сказал старик. – Стихи моего сына воистину писаны с Божьего произволения. Он действительно великий поэт!

Тогда ангел улыбнулся, взмахнул рукой, – одна из стен стала прозрачной, и старик увидел своего младшего сына, ставшего военачальником в далёкой земле. Он любил своих воинов, был добр со слугами, а когда один из них заболел, отправился к Мессии, который как раз был в этих местах.

«Вошедшу же Ему в Капернаум, приступи к Нему сотник, моля Его и глаголя: Господи, отрок мой лежит в дому разслаблен, люте стражда. И глаголя ему Иисус: Аз пришед исцелю его. И отвещав сотник, рече Ему: Господи, несмь достоин, да под кров мой внидеши; но токмо рцы слово, и исцелеет отрок мой; ибо аз человек есмь под властию, имый под собою вонны; и глаголю сему: иди, и идёт; и другому: приди, и приходит; и рабу моему: сотвори сие, и сотворит. Слышав же Иисус, удивися и рече грядущим по Нём: аминь, глаголю вам: ни во Израили толики веры обретох. …И рече Иисус сотнику: иди, и якоже веровал еси, буди тебе. И исцеле отрок его в той час».[25]

– Эта история, Яша, – Никите вдруг стало жаль Подсолнуха, – эта история известна со времён императора Тиберия. Её евангелист Матфей записал.

Подсолнух ошарашенно молчал. Потом встряхнулся, как бы оправляясь от удара, пробормотал:

– Как же так? Ведь это я придумал! Я!

– Ничего особенного, – Никита пытался успокоить расстроенного собеседника, считающего себя к тому же гениальным писарчуком или записанцем. – Просто ты непроизвольно подключился к общему информационному полю Вселенной. Такое иногда случается не только с талантливыми людьми.

– К че-му? – зашипел Подсолнух.

– К информационному полю Вселенной, – терпеливо повторил Никита. – Тебе была показана картина прошлого, чтобы ты смог увидеть, понять часть Истины, отпущенной тебе. Вероятно, она заключается в том, что не ты благодетель и спаситель человечества, что кроме твоего «Сожжённого романа» существует ещё кое-что, чего ты понять пока не желаешь. Или попросту не в силах.

Вот, кстати, не о тебе ли рассказывали: шёл в гору человек. Может, изверившийся, может, ещё не пришедший к вере. Факт в том, что он хотел забраться на самую высокую гору и посмотреть, есть ли на небе Бог? Но самая высокая гора оказалась очень крутой. Она то и дело подбрасывала под ноги путнику камешки, которые срывались вниз, увлекая другие камни, побольше. И слышится сзади – только обвалы да вой ветра. Но путник идёт: есть цель, есть смысл, да и вершина – вот она! Там, думал человек, исчезнут проблемы и сомнения. Только круча оказалась коварной, и сорвался оглашенный.

Вдруг на его человеческое счастье подвернулся под руку какой-то чахлый кустик, невесть как зацепившийся за скалу. И человек в свою очередь зацепился за куст. Так и висели они над пропастью живой цепочкой. А надолго ли хватит силы человеческой? Рядом ни живой души, помощи ждать неоткуда, надежда на спасение уходит с каждой секундой, как вода в песок. Лишь та неугасимая искра, тлевшая в душе, ради которой он отправился в дорогу, подсказала единственный выход: взмолился человек.