— Колян, ты что с этом обмороком сделал? Загипнотизировал? — усмехнулся Вячеслав.
— Побольше почтения! — рыкнул Васнецов, резко обернувшись.
— Чего? Колян, ты чего?! К кому почтение?!
— С ними можно установить контакт!
— С кем? — нахмурился Варяг.
— Да с хуманималами. И… Черт возьми, и с морлоками! А люди их просто убивают! Это неправильно!
— Коля, ты вообще дурак?! — крикнул Вячеслав. — Они же людей жрут!
— Они тоже люди! Просто у них все забрали, в отличие от нас! Они все потеряли! Абсолютно все! Мы неправильно поступаем! Мы уничтожаем все, что нам непонятно, и все, чего мы боимся! А это неправильно! Надо донести до людей информацию, что можно установить контакт с морлоками и хуманималами!
— Это ведь не тебе, придурок чертов, они ногу палкой проткнули! — Сквернослов совершенно вышел из себя. — А ты вспомни ту девочку, за которой ты поперся в метро, там, в Москве. Что они с ней сделали?! А за каким хреном батя твой, или кто там на самом деле, лазит в подземке, выкашивает их пулеметом?!
— Да люди сами виноваты…
— Я в чем виноват, сука?! Девчонка та в чем виновата?!
— Заткнитесь! — заорал Варяг и вскочил со своего места. — Тихо, лошары! Заткнитесь и слушайте!
Они притихли. Только хуманимал негромко плакал в своей клетке. Это ясно слышалось. Единственный человеческий звук, который он издавал. Плач обессилевшего, отчаявшегося человека. Плач потери и тоски. Одиночества и боли…
Но после того как Варяг оборвал спор Николая и Вячеслава, кроме этого плача слышалось и другое. Выстрелы. Одиночные, очередями, кашляющий грохот дробовиков. Где-то среди подвалов Хоуп-Сити, совсем рядом с тюрьмой, шла перестрелка. Пальба сопровождалась криками и отборной бранью.
— Стражи пришли? — Васнецов взглянул на Яхонтова.
— Да непохоже. Стреляют из охотничьих ружей, винчестеров и М-шестнадцать. Пулеметов и МР-пять я не слышу. И ругань идет.
— Ты можешь разобрать, что они кричат?..
— А я говорил вам, что буча будет! — махнул рукой Вячеслав.
— Н-да. Похоже на то. Это местные разборки. — Варяг почесал бороду. — Плохи дела наши, братцы.
— А в чем дело? — Вячеслав насторожился.