— Если вы не будете распространяться, — перебила его она, — то никто ничего не узнает. Главное, чтобы ваши временные потери в рабочей силе не сказались на итоговом результате работы.

— Благодарю вас, госпожа, — изумление от проявленного великодушия смешивалось с недоверием. — Но почему?

— Потому что это я виновата, — призналась второй заместитель, давая волю своим чувствам. — Это из-за меня было дано указание перенести этих людей сюда, сломав при этом все их жизни и судьбу, — молодая женщина замолчала, собираясь с мыслями, и, посмотрев управляющему в глаза, добавила. — Я не могу забыть, как Ролан говорил про кипящую кровь в жилах. Как становятся вампирами, Эйтон?

— В несколько стадий. Они все болезненны и крайне неприятны, — собеседник, не желая и далее сталкиваться взглядом с Леей, опустил голову. — Но они ничего не стоят одной… Вы когда-либо обжигались кипящим молоком, госпожа?

— Было как-то, — ответила она, хотя толком не припоминала такого. Вспоминалась только пословица, что «обжёгшись на молоке, дуют на воду». Видимо, это было намного больнее.

— А вы пробовали держать в кипящем молоке руку хоть несколько секунд?

— Точно нет, — не будь вампир столь серьёзен, то можно было бы улыбнуться. Уж как-то забавно звучали его вопросы.

— Но могли бы вы представить, каково это, когда достаточно долго кровь напоминает то самое кипящее молоко? Только от боли никуда не деться, ибо и руки, и тело, и шея накрепко прикреплены к столу.

Лея припомнила, как совсем недавно лежала на кровати. А голос Эйтона, полный горечи воспоминаний, не затихал:

— А кровь всё бежит и бежит по венам, сводя с ума, пока в один момент не начинаешь понимать, что вот он конец. Конец всей прошлой жизни. И это на самом деле так. Сердце бьётся вновь, но ты окончательно осознаёшь, насколько удручающее существование тебе предстоит.

— Да. Я знаю, каково это, когда тебя кидают в мясорубку. Когда ставят немыслимые условия и требуют, и требуют… А ты просто понимаешь, что всё равно хочешь жить, — продолжила за него она тихим голосом. Эйтон кивнул, но позволил себе немного поправить.

— Всё равно не хочешь умирать. Потому что наша смерть медленна, и намного мучительнее обращения, госпожа.

— От меня никто ничего не узнает. И, в целом, через пару часов я уеду. Не думаю, что мне удастся заснуть после этих событий, — сказала второй заместитель и мягко улыбнулась. — Но знайте, вряд ли я ещё приеду сюда без всего клана Дагна. Да и, в конце концов, решать вопросы мы можем и по переписке. Во всяком случае, пока ситуация в посёлке не переменится, так будет лучше. И можете не волноваться за жителей. Никаких сокращений в поставках не следует ожидать.

Ненадолго повисла тишина, а затем Эйтон ни с того ни с сего осведомился:

— Позволено ли мне будет просить вас задержаться, госпожа Пелагея?

— Зачем? — удивилась Лея и приподняла брови.

— Я считаю, что должен вам кое-что показать. Поверьте, это крайне важно. Но до места назначения не так уж и близко, поэтому я бы рекомендовал вам сперва отдохнуть.

— А я бы не стала рекомендовать вам эту поездку, госпожа, — вмешалась суровая Дайна.

— И сколько займёт дорога?

— Если на дэзултах, то около четырнадцати часов. Но ехать надо верхом. Карета там не проедет, — ответил вампир.