— Где нет силы тяжести?.. — рефлекторно продолжил Харуюки слова Фуко. Продолжая нежно улыбаться, та кивнула в ответ.
— Это было давно, и я успела это забыть, но когда я училась в начальных классах... ещё до того, как стала бёрст линкером, я читала в библиотеке небольшую бумажную книгу — научную фантастику, причём написанную не для детей. Из-за этого мне было очень тяжело её читать, но я активно пользовалась дополненной реальностью, чтобы разбирать слова, и постепенно двигалась вперёд. Дело в том, что эта книга... рассказывала о детях, которые из-за генного вмешательства рождались с руками вместо ног, поскольку считалось, что так им будет удобнее в невесомости. Мне казалось, что я — одна из них, и поэтому читала, забыв обо всём на свете... — после этих слов улыбка Фуко обрела немного печальный оттенок. — Это была очень старая книга, изданная ещё в прошлом веке, ещё до того, как в книги начали вживлять чипы возрастных ограничений. Именно поэтому я и смогла её читать, хоть на ней и указывалось возрастное ограничение в 15 лет. В какой-то момент это заметил библиотекарь и забрал её у меня. Я так хотела узнать, чем всё кончилось, что умоляла родителей купить мне цифровую версию, но оказалось, что её нет в продаже... а вскоре и бумажная версия исчезла из библиотеки. В конце концов, я так и не смогла её дочитать.
Пальцы на её коленях сдвинулись так, словно она гладила книжные страницы.
Все книги, комиксы и аниме, которые читал и смотрел Харуюки, хранились в сети в цифровом виде, и поэтому ему трудно было представить себе ощущение от потери книги и осознания того, что ты уже не сможешь её прочесть, но рассказ Фуко смог донести до него какую ностальгию и грусть она испытывала.
Фуко подняла взгляд, кратко кивнула и продолжила:
— Конечно же, я очень расстроилась, но поскольку я тогда была ребёнком, то в конце концов забыла о той книге, и сейчас не могу вспомнить ни автора, ни названия. Но... видимо, в моей груди до сих пор осталось желание однажды оказаться в мире невесомости и самой. Когда я стала бёрст линкером, программа обнаружила это желание и шрам, о которых забыла даже я сама, и из них родились Скай Рейкер и Ураганные Сопла.
Прервавшись, Фуко повернулась в сторону оставшейся на диване командира Легиона. Одетая в пижаму Черноснежка, которая всё это время молча наблюдала за своей лучшей подругой, наконец, поднялась и села слева от Фуко, совсем рядом с ней.
Фуко какое-то время не решалась продолжить, но затем произнесла чуть более низким тоном:
— Но... поскольку я сама забыла о том, чего на самом деле желала, вместо этого, оказавшись в Ускоренном Мире, я начала стремиться к сущей мелочи. Если бы я с самого начала поняла, что «небо» в названии моего аватара на самом деле означает «космос»... если бы верила в существование уровня «Космос» и ждала бы его появления, я бы ни за что не заставила Саттян так горевать и не сыграла бы свою роль в уничтожении Легиона...
— Ты ошибаешься, Фуко, — вдруг прервала её Черноснежка, и обняла обеими руками девушку на год старше неё. — Если кто и виноват в этом, так это я... нет, все члены Легиона, которые не понимали и не пытались понять, насколько сильными были желания, которые ты подавляла в себе всё это время. После того как ты смогла дойти до восьмого уровня, так и не освободившись от уз гравитации, и решила избавиться от ног своего аватара из-за того, что твоё желание дотянуться до небес не исполнилось, я должна была это понять. Но вместо этого я пыталась отговорить тебя... просто потому, что я очень не хотела терять твою мощь. Это я пыталась спихнуть на вас всех моё эгоистичное желание дойти до десятого уровня...
Харуюки на то время не только не состоял в Нега Небьюласе, он даже не стал бёрст линкером, и потому всех подробностей случившегося не знал. Но благодаря всевозможным обрывкам информации общая картина событий в голове у него всё же составилась.
Два с половиной года назад, зимой 2044-го года, погиб Первый Нега Небьюлас10.
События, приведшие к этой трагедии, тесно переплетались друг с другом. Черноснежка по просьбе Фуко отрубила ноги Скай Рейкер своим собственным клинком. Вскоре после этого на Конференции Семи Королей Черноснежка отрубила голову Первого Красного Короля Рэд Райдера, считавшего, что заключение пакта о ненападении совершенно необходимо. А после этого Легион в полном составе решил напасть на Четырёх Богов, неразрушимой стеной перекрывавших входы в Имперский Замок... все эти события связаны между собой.
Скорее всего, Фуко решила, что весь процесс начался именно из-за неё, и именно поэтому после возвращения во Второй Нега Небьюлас к её аватару так и не вернулись ноги. Хотя конечности аватаров и должны восстанавливаться после окончания дуэлей, Фуко считала, что недостойна иметь ноги, и это убеждение превратилось в негативную Инкарнацию, превратившую потерю ног в постоянное состояние. Другими словами, она сама себя прокляла.
Но когда во время гонки по Гермесову Тросу она, наконец, смогла уплыть в звёздное море с помощью Ураганных Сопл, ноги вернулись к ней. Проклятие, связывавшее её два года... а с учётом того времени, что она провела в Ускоренном Мире — и того больше, наконец, развеялось. И поэтому...
— Всё, что потеряно... можно постепенно вернуть обратно, — сам того не осознавая, прошептал Харуюки.
Фуко и Черноснежка тут же посмотрели на него, и обычно в такой ситуации он сжимался в комочек от смущения и не мог произнести ни слова. Но сейчас он продолжал упорно превращать свои мысли в слова:
— Все мы блуждаем, теряем, ошибаемся... но мы всегда можем найти, что потеряли, вернувшись назад. А затем мы можем начать всё сначала... ведь именно поэтому и учитель, и Синомия смогли вернуться в Легион. Наверняка и оставшиеся два Элемента, и остальные легионеры скоро вернутся к тебе, Черноснежка. Я уверен в этом...
Хоть эту речь и нельзя назвать такой уж длинной, она смогла перегрузить лингвистический движок Харуюки, и тот умолк, опустив голову. Прошло несколько секунд, но его собеседницы не реагировали. Харуюки уже задумался о том, не наговорил ли он чего-то не того, и не пора ли ему с криком «извините!» сбежать в сторону туалета...
— Ох, Ворон-сан, хоть ты и младше меня, но порой говоришь такие вещи, что за душу берет. Хитрый ты, братик.