Как только его рот начал издавать странные звуки, Харуюки немедленно зажал его обеими руками. Но ощущение того, что желудок выворачивается наизнанку, и не думало уходить.
— Д-держись... не сдавайся, Харуюки! — услышал он голос и с трудом перевёл взгляд на сидевшую недалеко от него на диване Черноснежку.
Её лицо казалось ещё бледнее обычного, и её тоже шатало из стороны в сторону. Естественно, Харуюки не собирался на глазах его любимой Королевы извергать сваренные ей час назад спагетти. Решив, что голова его кружится от стояния, он попятился назад, собираясь сесть.
Но тело его вновь пошатнулось, и курс его сдвинулся на тридцать градусов влево. Он понял, что траекторию исправить уже не сможет, а затем у него начали подкашиваться ноги...
Но вместо жёсткой кожи дивана он ощутил своей спиной нечто мягкое и чрезвычайно приятное на ощупь. Тут же возле уха послышался нежный голос:
— Ай-яй-яй, Ворон-сан, с тобой всё в порядке?
Харуюки осознал, что произошло, лишь после того, как обеспокоенно повернул голову. Оказалось, что он сел не на диван, а на колени третьего человека, находившегося в этой комнате.
— Э, и, э, фха, п, п-п-прости!..
Харуюки моментально попытался встать, но тут сзади его обхватили руки и крепко обняли.
— Ничего-ничего. Ну-ка, до-олой недомогание!
С этими словами она начала гладить его грудь, сильно удивив Харуюки тем, насколько мягкой оказалась её реакция. По-видимому, в реальном мире Курасаки Фуко обладала возможностью снимать негативные эффекты, правда от сидения на её коленях у Харуюки начала кружиться голова уже по другой причине.
— Долго вы ещё обниматься собираетесь?! — воскликнула оправившаяся от головокружения Черноснежка, схватила лежащее на стеклянном столе печенье и запустила его точно в лоб Харуюки.
Спустя пять минут.
Харуюки, наконец, пришёл в чувство, вытер пот со лба, вздохнул и сказал:
— Я, конечно, рад был, наконец, оказаться в созданном тобой пространстве, Черноснежка... но это немного перебор. У меня и внутри голова кружилась, но я не думал, что меня после выхода будет так мотать...
— У-угу... я тоже не думала, что нас так сильно накроет. Фуко, ты-то почему в порядке?!
Взгляды Харуюки и Черноснежки тут же упали на хладнокровно пьющую холодный чай Фуко, которая улыбнулась и ответила:
— Меня никогда в жизни ни на чём не укачивало. Я даже могу играть в двумерные гонки, находясь внутри машины.
Под «двумерными» она понимала не игры с полным погружением, а те, что проецировались на виртуальный интерфейс. Другими словами, они не отделяли чувства игрока от реального мира, и поэтому ощущения ускорения, торможения и поворотов реальной машины совершенно не соответствовали действиям, совершаемыми машиной внутри гонки. Харуюки едва не стошнило от того, что он попытался представить себе эту картинку, и он вяло улыбнулся.
— Э-это, конечно, впечатляет... я всегда считал себя устойчивым к морской болезни, но сегодня понял, как ошибался.