На следующий день, мы опять встретились на сцене, теперь она на меня смотрела по — другому. Пренебрежения в ее взгляде больше не было, был вызов. Я решил, что петь дуэтом больше не имеет смысла. Мы пели по очереди, сначала я показывал, как нужно петь, потом она пыталась спеть лучше меня. Естественно, какое — то время, я был для нее зрителем, и она поневоле пыталась произвести на меня впечатление. Как раз этого я и добивался, если сумеет переключится, начнет производить впечатление на зрителей, то все у нее получится! Мы занимались четыре часа, и я понял, что дальше заниматься нет смысла, большего дать я ей не мог.

— Все, я сделал все, что мог, — сказал я с облегчением — дальше, все зависит от тебя. Сумеешь в финале спеть так, как сегодня и победа нам обеспечена! Твой первый шаг к славе будет сделан! На меня ты произвести впечатление сумела, сумеешь произвести впечатление на зрителей и жизнь твоя круто изменится! Хочешь стать звездой? Постарайся, добейся симпатии зрителей! Всего хорошего! Увидимся в финале.

— Я повесил свою акустическую гитару на плечо и покинул Рэйчел перехватив напоследок ее растерянный взгляд. Мысли мои были уже далеко отсюда, надо к Машке съездить, завтра свободный день, надо свозить ее куда ни будь.

Когда я пришел домой, в почтовом ящике обнаружилось еще шесть конвертов из Библиотеки Конгресса. У меня их уже штук двадцать скопилось, надо ехать в банк оплачивать счета разового сбора. Заодно и легенду поддержать, типа, ячейка мне, только для документов нужна. Время подходило к одиннадцати, было уже темно. Засиделись мы с Машей, но как ее не поддержать в критические дни? Послезавтра все должно закончится. Ну, это она так считает, ей виднее. Никуда она ехать не хотела, хотела, чтобы я был рядом, так целый вечер и просидели в обнимочку. Завтра свободный день, надо съездить в банк, потом в центральный Нью — Йорк, поискать необходимую литературу и справочники, а вечером конечно к Маше, поддержать хотя бы морально, ничем другим я ей помочь не смогу, против природы не попрешь. Я подошел к двери, вытащил ключи из кармана и открыл замок. В доме стояла вязкая тишина. Отец недолго отдыхал, сегодня утром он ушел в рейс. Я прошел в свою комнату, кинул конверты на письменный стол. Тут уже скопилась небольшая горка конвертов. Надо Крису позвонить, я свое дело сделал, пусть теперь другие помучаются. Я набрал номер, после трех гудков трубку сняли.

— Да — услышал я голос Криса.

— Привет Крис.

— Привет Майкл!

— Я мучился с этой занудой, два дня, теперь ваша очередь.

— Ты, хочешь сказать, что есть смысл мучится дальше?

— Сам удивлен, но дамочка, похоже, не совсем дура, поняла, что от нее требуется. Трех суток не прошло. Так, что собирайтесь завтра к двенадцати, прогоните те песни, которые ей придется петь.

— Собираться у клуба?

— Да.

— А, ты не придешь?

— Крис, имей совесть, я туда уже, как на работу хожу, а мы еще в конкурсе официально не победили. Выходной у меня завтра. Погоняете ее по женскому репертуару, мистер Браун вас послушает. Я, там, вам не нужен совершенно.

— Она, хоть чему — то научилась?

— Вполне прилично поет, по крайней мере, теперь видно, что она живая женщина.

— Ладно, я все понял, сейчас начну парней обзванивать. Джени приходила… Рыдала, как будто я ее к газовой камере приговорил… Нехорошо получилось…

— Не бери в голову, эта птичка у нас надолго не задержится, освободится место для Джени очень быстро.

— Не знаю… Может лучше было бы, если бы она задержалась у нас? Ее очень серьезный человек поддерживает… Нам бы реклама не помешала… Ладно, пока Майкл, мне еще парней предупредить надо!

— Пока Крис! Да! Забыл сказать, нам опять лучшее время для выступления дали, начинаем в девять часов! В субботу! Пока!