Ману взглянула на Ри и обиженно подняла брови: об этом ларон ей не рассказывал. Ри проглотил кусок и погрозил сиуэ вилкой, заметив вслух: — Я не назвал бы это спасением. Вот ты и правда совершил невозможное, вытащив меня из сельвы на Ксеносе!
— Так это был он? — удивилась Ману, — я представляла его… человеком. Ты ведь не уточнял расу, — стушевалась она.
Ларон фыркнул. Ману задумчиво потянула пальцами за длинную сережку, сунув кончик в рот, но наткнувшись на взгляд разведчика, поспешно выпустила серебристую кисточку и провела рукой по ежику волос, отгоняя неуместное сожаление о том, что сиуэ не танцуют.
К столику пробиралась Сайяра, раскрасневшаяся, растрепанная и недовольная, будто вместо танцев ей пришлось разгружать грузовой отсек. Ману поспешно попрощалась и направилась ей навстречу.
— Что с тобой, Сай?
Навигатор досадливо махнула рукой.
— Да была там одна… А еще капитан корвета… Достала где-то лайтимин, разбуянилась, пришлось утихомиривать, пока не пришибла кого-нибудь.
Лаг выхватила у проносящегося бота стакан воды и выпила залпом.
— Пойдем к капсулам, а то меня уже ноги не держат, — потянулась Ману.
Алекс Хум, пилот транспортника «Расмус», знавал лучшие времена. На экране высветился экстренный вызов с соседнего корабля. К концу месяца седьмая галактическая трасса была полна народу.
— Что у них там стряслось? — проворчал Алекс, потерев рукой густую щетину.
Хум спихнул с панели управления помятый пластиковый судок с остатками присохших макарон, закрывающий кнопки. Под ним обнаружилась многоножка, что не особо удивило пилота: дезинфекция на его старом корыте проводилась хорошо если раз в два года. Алекс поморщился и хотел прихлопнуть мерзкую тварь ладонью, но она неожиданно извернулась и вошла прямо в металлическую приборную панель, будто та была сделана из масла. Пилот вытаращился на аккуратную дырку, машинально ткнул в кнопку приема вызова, поднял глаза на экран и закричал.
5. О мокрицах, садовниках и синтетиках
Голограмма мигала желтым. Несколько сот ярких точек — сигналы «SOS», принятые почти одновременно. Ману ослабила воротник кителя и поменяла руку на штурвале. Движения давались тяжело, будто к каждой руке был привязан мешочек с песком.
«Перегрузки здесь чувствуются только на очень больших скоростях».
«Тау» несся сквозь пространство, датчик скорости показывал одно деление до максимума. Первый пилот вернулся из санузла, как ни в чем не бывало сел в кресло, вызвал свернутые окна и, убедившись что флагман следует курсу, вновь взял управление. Ману с завистью покосилась на него: даже теперь движения Гласса не потеряли ни грамма изящества.
Сигналы пришли с узла седьмой галактической трассы. Поток транспорта мгновенно перекрыли с обеих сторон, освободив кубический парсек и выставив мощные кордоны из полицейских корветов, перенаправлявших движение в обход, через Альраи, гамма Цефея.
Капитан Баллок вышел после беседы с высшим командованием белый, как мел, отдав сухой приказ о передислокации и готовности к бою и, вопреки обыкновению, сразу скрылся в рубке. Оставшаяся без привычного ободряющего слова команда растерянно переглянулась, голограммы командиров частей эскадры свернулись одна за другой, присутствующие во плоти члены экипажа разбрелись по местам и постарались быстро и четко исполнить распоряжение. В таком состоянии Нура Баллока еще не видели, даже Гард Оста, знавший его более сорока лет, недоуменно поднял брови и, войдя в лифт вслед за другими, задумчиво покачал головой.
Точка, из которой полчаса назад перестали приходить призывы о помощи, приблизилась. На голограмме высветилось нечто, похожее на скопление астероидов или космическую свалку. От стройного порядка трассы не осталось и следа. Яхты, транспортники и лайнеры висели в пространстве группами и поодиночке, хаотично рассеянные сигнальные маяки тревожно мерцали. Локаторы «Тау» видели корабли, но сигналы периодически пропадали, голограмма искажалась, число объектов ежесекундно менялось. Равнул Ахин, ответственный за состояние приборов, на всякий случай запустил двухуровневую диагностику систем слежения.
Когда узел галактической трассы оказался в пределах видимости, Ману удивленно вытаращила глаза. Серебристые силуэты кораблей то и дело исчезали из глаз так же, как и с голоэкранов, в пространстве колыхались какие-то темные жгуты и полотнища, периодически перекрывая обзор. Звякнул и покатился по полу стакан. Ману бросила взгляд на побледневшую Сайяру.