Никуда он отсюда до утра не денется, а там можно будет и пообщаться с ним осмысленно, а то она уловила в себе незнакомую интонацию, словно теплый шнурок прошел сквозь тело. С этим тоже лучше на свежую голову разобраться.

Отключилась.

Проснулась Делла, как обычно, чуть раньше дневного светила, когда тонкая полоска рассвета еще не давала возможность появиться первым теням. Отлично выспалась и даже насмотрелась снов не совсем приличного содержания со своим, между прочим, участием. Встряхнулась и стерла их из памяти. Степка сладенько спал, даже слюнка из уголка рта вытянулась. Интересно, уж не то же ли самое он видел в грезах, что и она? Стоп! Она же об этом уже забыла!

– Вставай, Степушка, – мягко толкнула в плечо, едва дождавшись прекращения периода «быстрого» сна. Это когда глазные яблоки под веками подвижны. – Раз уж ты все равно здесь, так хотя бы прикроешь меня, пока я ополоснусь, а то никакого кайфа нет от мытья из умывальника.

Встал, даже не заворчал, и молча топал вместе с ней до самого родника. Видимо, по дороге окончательно проснулся и стал посматривать по сторонам. Дымка здесь с утра, так что уже в полукилометре, кроме зыбкого марева, ничего не разглядишь, но в радиусе десятков метров видимость приличная. Расплывчатое пятно солнца где-то под уклоном скорее угадывалось, чем фиксировалось объективно. Или это ночные фантазии рисовали перед глазами причудливый образ?

Вот и пришли, тут рядом.

– Держи ружье. Контролируй все направления, а особенно кромку кустов и камень, что справа от них. Стреляй только наверняка. – Делле было отчего-то зябко, но она была готова довести свой замысел до конца.

– У меня станнер есть. – Точно, достал из подмышечной кобуры пистолетик-игломет. Сделанный из матово-серого немаркого пластика, плоский и невыразительный, он удобно и привычно лежал в руке.

– Да, это тоже хороший вариант, главное, что тебе с ним явно будет ловчее.

Положив «тулку»-однодулку, Делла расстегнула пояс, «молнию» и вышагнула из комбинезона, оставшись в костюме Евы. Прихваченным из балка ковшиком неоднократно и с огромным удовольствием облила себя далеко не ледяной, но весьма бодрящей водицей со всех сторон.

Конечно, оберегатель ее смотрел не только по сторонам, его взгляды на себе она ощущала почти физически, но поворачивалась по очереди всеми сторонами и старалась не наплескать на парня – он ведь стоял буквально в двух шагах. Обтерлась ладонями и даже, веселья ради, изобразила отряхивающуюся собаку. Потом подняла ружье.

– Будешь мыться?

– Э-э-э! Ага. – Конечно, не станет же он показывать, что боится холодной воды.

К слову сказать, взглянуть на него она осмелилась всего трижды. Ладно скроен и крепко сшит. Ничего особенно атлетического – худосочный юноша, но мышцы рельефные, и то, что положено, у него на том месте, которое предписано анатомическими атласами. Размер… хм! Ей-то откуда знать, какой является правильным? Но она почему-то ожидала, что оно будет несколько крупнее и более четко оформлено.

Помогла парню согнать воду со спины, но без игривости, даже немного жестче, чем хотелось бы. Вот ведь, выразительная у человека часть тела эта спина, сейчас от нее так и перло сладкой истомой и, кажется, встревоженностью. Приготовилась и, когда он к ней повернулся, остановила:

– Не здесь!

По очереди оделись, прикрывая друг друга, и вернулись в балок. Едва заперла за собой дверь, Степа попытался ее облапить. Вывернулась ужом и, проскользнув под его рукой, отскочила. Но высказалась мягко:

– Ты девушку покормил, а вот теперь ее поговорить нужно.

– Э-э? Как поговорить?

– Душевно, чтобы возникло чувство близости интересов, взаимное уважение и желание еще лучше узнать друг друга.