Так что я категорически против Джибути еще и потому, что дорогу туда придется тянуть через пустыню, в тяжелейших условиях. Надо пробиваться к морю самим — вот и наш царь Петр так сделал почти двести лет назад. У России тоже когда-то не было выхода к морю — а сейчас есть к пяти, если считать Каспийское и через них выход в три океана. В Массауа можно тянуть линию железной дороги вдоль имеющегося тракта, что и снабжение улучшит и воду подвезти можно без проблем. Единственный минус — дорога в Джибути чуть короче. Зато дорога Аддис-Абеба — Вальдия — Мэкеле — Адди-Гра — Асмара — Массауа пройдет далеко от границы с французами, которые любят прихватить что-то вкусное (тут я и сам прихватил кусочек французского сыра, заев его сладким виноградом, а потом сделал глоток французского же коньяка).

Есть, конечно, еще вариант, такой же короткий, как и в Джибути и с таким же необустроенным портом как Джибути, я имею в виду Ассаб, прямо у Баб-эль-Мандебского пролива (ага, это там меня акулы чуть не сожрали). Пока он итальянский, как и все побережье Эритреи, но уж находится прямо на границе французского Сомали у пресловутого Джибути, один бросок — порт уже не наш. Можно, конечно бронепоезда завести, вплоть до тяжелых с морскими орудиями. Тут пришлось сделать паузу и рассказать про бронепоезда, которых еще нет, но в англо-бурскую первые из них уже покатят по рельсами, нарисовал несколько видов бронепоездов, включая тяжелый, с двумя шестидюймовками Канэ. Предупредил, что тяжелый сможет стрелять только с русской колеи и то не на ходу, а встав на упоры для устойчивости, с европейской колеи его свалит отдача орудия или надо широкие упоры делать, а это-дополнительная головная боль. Два таких бронепоезда с шестидюймовками — и, чем не канонерка для защиты побережья, а стоит раз в 50 дешевле. Платформы с орудиями могут скрытно поменять ночью позицию, закатили их в капонир, а на следующую ночь уехали на другую позицию, а канонерка торчит у всех на виду и все знают, где она.

Спросили, а у России есть такой бронепоезд? Ответил, что их нет пока нигде, для государств с развитым флотом, вроде Британии, Франции, России и Германии они не нужны, им проще броненосец береговой обороны перегнать, а вот для небогатых стран это выход. Можно запатентовать изобретение, хотя во время войн все плюют на патенты. Еще эффективнее может быть постановка мин, но, если принимать корабли других стран, то тогда иностранцы могут узнать, где проходы в минных полях. Правда, из этого есть выход: можно закрыть проходы минами с электрическими взрывателями: пропустил свой корабль, а потом переключил рубильник и мины в проходе встали на боевой взвод, пусть хоть линкор сунется — лежать ему тогда на дне морском. А потом выключил ток — и мины безопасны: пожалуйте, господа, в наш порт. Тоже нарисовал, как все устроено. Заинтересовались, особенно Ильг, инженера сразу видно.

Пока говорили и баловались коньячком с прохладным лимонадом по очереди, наступило время Совета. Спросил Ильга, подходит ли для Совета мой наряд, он ответил, что подходит, поэтому мы еще выпили лимонаду. Пришел Букин, уже переодетый в абиссинское офицерское обмундирование, спросил Ильга, в какое звание его произвели, ответил, что в баламбараса[4] гвардии (ну что вроде капитана, адекватно).

Пошли смотреть. Что натворил Букин со своими абиссинскими помощниками. Ба! Прямо Академия ГлавШтаба на занятиях. Кроме вчерашних плакатов, они сотворили ящик с песком размером три на четыре метра, поставив его на пустые ящики, похоже, что наши, точно, наши, даже следы краски от маркировки видны. В песочнице смоделировали рельеф местности, насыпав горы и сделав выемки под лощины и ущелья, дороги обозначили желтыми ленточками, а немногочисленные речки — узкими голубенькими (ну нет здесь рек, вроде Волги). И, самое главное, в песок воткнуты вырезанные из бумаги фигурки ашкеров и солдат на палочках, пушки и пулемёты в виде маленьких картинок и всадники чуть больше солдат. И все соответствует примерному соотношению сторон, как объяснил Букин: один ашкер или всадник соответствует тысяче воинов, так что сразу видно, где густо, а где пусто. Желто-песочные итальянцы, конечно малочисленнее и кучкуются у двух транспарантиков цветов итальянского флага: это генералы Аримонди и Баратьери, но выучка войск у них выше и оружие лучше.

На абиссинской стороне — Прямоугольные пурпурные транспаранты у Негуса и Таиту, треугольные флажки с именами расов (текст на амхарском, дублирован латиницей): командиры корпусов — треугольные флажки побольше с пурпурной полосой; прочие расы, поменьше, без полосы. Увидел и свое имя на треугольном флажке поменьше, возле Менелика. Количество войск обозначалось количеством фигурок. Например, рядом со мной был один конник с цифрой 30, зато шесть пулеметов и три орудия. Орудия обозначались цифрой на транспарантике, например, возле Менелика 4 бумажки по 8 орудий (это 4 итальянские горные батареи, переданные ему за Эритрею два года назад[5]). Кроме пушек у Негуса 3 конных фигурки с пурпурной полосой и 2 ашкера с такой же полосой — это гвардия, еще 25 фигурок обычных ашкеров.

У императрицы под прямоугольным флажком пурпурного цвета с ее именем: шесть фигурок ашкеров, 1 пушечка с цифрой 6 и 1 всадник с обозначением 600 (значит, 600 конных), рядом маленькие треугольники с надписью рас Мэнгеша и рас Алула по три фигурки ашкеров у каждого.

В направлении горки с флажком со значком крепости Мэкеле где-то на трети дороги от нее движутся 3 всадника на лошадках поменьше (это пехота на мулах) и 1 — настоящий всадник с цифрой 500 — это гвардия раса и мои казаки тоже там, поэтому рядом — 1 пулемет под большим треугольным флажком с пурпурной полосой и надписью «рас Мэконнын», а 17 фигурок его ашкеров стоят на правом фланге под таким же флажком раса, также на дороге ведущей к форту Мэкеле под маленьким треугольным флажком раса Микаэля 3 всадника, 3 пехотинца на мулах, а три ашкера под его же флажком остались на правом фланге.

В императорском резерве за Менеликом оставлены 15 фигурок ашкеров. Удивительно, что русский госпиталь, обозначенный флажком с красным крестом, находится впереди позиций Негуса. Они сами выбрали это место, чтобы второй раз не передислоцироваться, мол, цивилизованная нация не нападет на госпиталь (какая наивность!). Хорошо, а если в результате быстрого продвижения итальянцев они будут захвачены, начальник госпиталя, видимо, считает, что их пропустят обратно к абиссинцам?

Теперь итальянские силы — в крепости Мэкеле в флажком «майор Гальяно»: 2 солдатика и 1 пушечка с цифрой 2, картинки с пулеметом и еще с двумя орудиями со знаками вопроса — это оружие захвачено у нас, но пользуются ли им итальянцы?

У квадратика с надписьюАдди-гарт и флажком генерала Аримонди: маленький флажок «майор Тезелли» — 3 пехотинца и 4 орудия, у городка Адуа и флажком генерала Баратьери — 4 пехотинца, но чуть дальше 2 кавалериста и 10 солдат с лицами черного цвета в красных фесках — это туземные батальоны, еще чуть дальше 4 пехотинца — резерв.

Вот такое наглядное соотношение сил сторон. Молодец Букин, будет ему повышение в чине — к бабке не ходи, вот что значит штабист в «своей тарелке», то есть — в песочнице. Условились, что буду говорить я, как старший по званию, а свежеиспеченный баламбарас поправит, в случае чего. Наконец, стали заходить военачальники, уставясь сразу на диковинное сооружение, по их лицам было видно — уж сколько воюем, а такого не видывали и не надо, все это штучки «али»[6]. Наконец, пришел Негус, Ильг, еще два сановника, которых я раньше не видел и Менелик велел начинать.

Свой рассказ я начал с объяснения диспозиции сторон, напомнив, что, одна фигурка ашкера или итальянского солдата означает тысячу человек, фигурка всадника — тысячу конников, а если там указаны цифры, то это и есть величина отряда. То же самое относится и к картинкам пулеметов и пушек — количество их указано цифрой. После таких объяснений абиссинские начальники оживились и стали подсчитывать количество сил, многие шевелили губами, а некоторые — пользовались пальцами для счета. Я сказал, что согласно известным данным у итальянцев сейчас 17–20 тысяч человек, из них 4 батальона итальянцев, 8-10 туземных батальонов аскеров-сомалийцев и эритрейцев, обученных иностранными инструкторами с унтер-офицерами и офицерами-европейцами во главе. Около двух тысяч кавалеристов-итальянцев и гарнизоны в населенных пунктах вдоль линии снабжения в укрепленных поселениях в каждом до двух рот туземной милиции по двести человек в роте — вдоль дороги на порт Массауа — здесь они не показаны ввиду удаленности от линии возможного соприкосновения войск.

Сейчас, согласно данным разведки, полученным при выдвижении на Мэкеле, противник начал наступление в направлении низких гор Амба-Алаге[7] в ста километрах южнее форта Мэкеле, поэтому рас Мэконнын отказался от первоначального плана атаки Мэкеле (а ведь это был единственный план, разработанный загибающими пальцы генералами). Что получил бы Мэконнэн в случае фронтальной атаки Мэкеле (ка было задумано до вчерашнего дня): пришлось бы прораваться по дороге простреливаемой фортом Мэкеле, положив половину личного состава и столкнуться нос к носу с силами Баратьери, а с фланга и тыла он был бы атакован силами Аримонди и тогда отступление могло быть только во впадину Данакиль[8], то есть — в ад. Поэтому рас изменил направление рейда и намеревается напасть на более слабый отряд сил Аримонди — на батальон майора Тезелли (именно он гонял Лаврентьева по пустыне). С пришедшими еще ночью разведчиками отправлено сообщение для раса, что удобнее всего это сделать в ущелье Амба-Алаги, возможно, сейчас битва уже идет, так как противники шли друг другу навстречу, сокращая расстояние между ними в два раза быстрее.

Если бой произойдет действительно в ущелье (то есть, рас успеет занять выгодную позицию), то, по итальянцам будут применены ручные гранаты, что сравнимо с действием горной артиллерии малых калибров. Кроме того у казаков, сопровождающих Мэконнына, с собой взят пулемет и есть опыт применения современного оружия, которого нет у итальянцев, так что я не сомневаюсь, что два батальона Аримонди лягут в Амба-Алаге. Если же итальянцы уже прошли Амба-Алаге, то они подвергнутся атаке четырех тысяч всадников при поддержке 6 тысяч пехотинцев на мулах, причем с тыла, в этом случае будут потери среди кавалеристов, но тоже очень велики шансы того, что мы добьемся победы.

Во время рассказа, проходившего при полном молчании, Букин с помощью рейки с прищепкой на веревочке захватывал фигурки солдатиков и перемещал их по песочнице.

Что я предлагаю, господа генералы? Подождать сутки до выяснения обстоятельств схватки с Аримонди и направления дальнейшего движения сил раса Мэконнына. Нам с баламбарасом (геразмачем, перебил меня Менелик), прошу прощения, ваше величество, геразмачем[9] Букиным представляется более успешной его позиция на левом фланге наших войск: там коннице удобнее действовать. После этого планируем начать имеющимися силами выдвижение вперед, навстречу главным силам Баратьери в местечке Адуа. Соответственно, на завтрашнем Совете будет доложена текущая диспозиция и дальнейший план. Думаю, что мы близки к генеральному сражению, так как обе армии идут навстречу друг другу. Я и геразмач Букин обдумаем и доложим вам этот план. Единственное препятствие для детального плана: мы не знаем сколько сил находится на подходе к Баратьери и сколько выгружается в порту Массауа. Без знания этого, хотя бы приблизительно, мы не можем сколько-либо серьёзно планировать события далее 1–2 дней и можем совершить крупную ошибку допустив значительное усиление противника войсками, подходящими по дороге Массауа — Асмара — Адуа — Мэкеле.