Когда мы проснулись, за иллюминатором было яркое солнце, а внизу — стерильно-белое покрывало облаков.

— Как же горячего кофе не хватает! — огорчилась Соня, глотая воду из бутылки.

Мы собрались завтракать, достав бутерброды. И тут снова появился лётчик, с прозрачным кувшином в руке, где плескалась чёрная жидкость.

Он подошёл ближе, по салону распространился характерный запах.

— Ох… — выдохнула Соня, подставляя свою кружку, — вы ангел небесный!

— Ну, молодёжь, — ухмыльнулся явно польщённый лётчик, — вот вам и первоклассный сервис!

— Спасибо большое, — сказал я, тоже подставляя свою кружку.

Кофе был ароматным, но некрепким. И это, скорее, было хорошо: всё-таки сон в гулком прохладном салоне на узкой и твёрдой скамье это не совсем то же самое, что полноценный сон дома. Плюс разница во времени.

— На здоровье, — ответил лётчик, и повернулся, чтобы вернуться на рабочее место.

— А вы один ведёте самолёт, да? Сейчас мы на автопилоте? — спросила Соня.

Лётчик сначала рассмеялся. Потом вдруг стал серьёзным и ответил:

— Ребят. Допуск из всего экипажа только у меня. Поэтому большая просьба: в кабину не пытайтесь заглянуть. А то ребята попадут по-крупному.

— Ясно, — вздохнул я, — спасибо.

— На здоровье, — повторил лётчик, после чего, секунду поколебавшись, добавил: — мне совсем неинтересно, кто вы. И за каким чёртом вас туда несёт. Но я искренне желаю вам удачи.

После этого он ушёл быстрым шагом и захлопнул за собой люк.

— Спасибо, — в третий раз повторил я, обращаясь к закрытому люку.

— Очевидно, он тебя не услышал, — заметила Соня.

— Это ничего. Просто примета такая, — ответил я, — надо всегда отвечать «спасибо», когда тебе желают удачи.

Когда мы пробили слой облаков, внизу оказалось море. Оно было необычного оттенка, совсем не похоже на Чёрное или Балтийское. Какое-то тёмно-бирюзовое.

Берег был изрезан многочисленными ручейками. Кое-где виднелись возделанные поля, а прямо по курсу был довольно большой город.