— И не говори, это же надо так разожраться. Я даже борова такого объёма не видел.
Обернувшись назад к своей жертве, продолжил:
— А ну, жирная свинья, прими соответствующую позу, на колени быстро. Кто тебе разрешал подняться?
Подножка, и парень опять валяется на земле.
— А ну похрюкай. Давай громче, пусть все услышат.
— А ты бы ему пример показал. Похоже, тебе эти животные родственниками приходятся.
Мужик резко оборачивается ко мне. Ну вот кто меня за язык тянул? Нет чтобы отойти в сторону.
— Что ты сказал? А ну повтори.
— О, как все запущено. Ты еще и с глухарями в родстве. А я думал с павлинами. Хвост распустил и показываешь народу какой ты крутой красавчик. Тебя не волнует то что тут одни мужики? Или именно это тебя и волнует? Что перед новой подружкой выделываешься? Боишься, что иначе не заметит или не оценит?
Меня накрыла гробовая тишина. Блин кажется я перестаралась. Мужик сначала покраснел, потом пошел бледными пятнами и как зарычит. Дальше наблюдать изменение его цветовой гаммы я не стала, а юркнула в толпу. Выскочив из нее оглянулась по сторонам и ринулась к полосе препятствий. Столбы и бревно пробежала за десять секунд, обернулась. Не очень то сильно отстает. Прыгаю. Ура, схватилась за канат, перелетела на другую сторону. Впереди опять бревно, но мимо него летает несколько мешков, чем-то заполненных. Оборачиваюсь, здоровяк уже хватается за канат. Времени на раздумья особо нет. Если бы не подгонял страх, точно бы свалилась, а так и это препятствие одолела. Мой преследователь свалился в грязь, отплевывается. И идет прямо по грязи ко мне. Нет чтобы к началу препятствий, да еще одну попытку честно меня догнать, предпринять. Смотрю, что впереди. Ага, высокая стена с вырубками для рук и ног. Полезла. Руки уже дрожали, когда забралась на самый верх. Когда бы это меня еще спасло, детское увлечение, лазанье по деревьям. Смотрю в низ, этот не лезет. Только зло смотрит на меня с низу.
— Слазь пацан, если я сам полезу тебе хуже будет.
Хмыкнув в ответ поинтересовалась.
— А что, если слезу будет лучше? Что-то меня сомнения давят. Почти всего раздавили.
— Обещаю сильно не калечить и оставить в живых.
— Ой какой ты добренький. Упасть и не встать. Да и вообще за что ты меня калечить собираешься? За правду?
Последнее наверное было лишним, так как мужик полез ко мне.
— Ну все ты труп.
— Лучше быть трупом, чем таким гадом как ты. Что слабо сразится с кем-то равным тебе по силе? Только издеваться над более слабыми можешь? Заранее зная, что тебе дать отпор не дадут.
Он остановился и опять зло на меня посмотрел. Проняло, наверное. Тем более внизу было много зрителей, которые на мои слова одобрительно зашумели. Его явно сейчас никто не поддерживал. Уже гораздо тише, так чтобы снизу не услышали, спросил.
— Тебе то что, не тебя же трогали, или тебе больше всех надо?