Мирослав недовольно помотал головой.

— Спроси себя, Эд, почему разом замолкли все станции?

— Солнечный ветер вызвал магнитную бурю, — объяснила Ева.

Мирослав нервно усмехнулся.

— Вы еще не поняли? Они бросили нас.

— Что за глупости ты говоришь! — сорвалась Ева.

Мирослав посмотрел на мастер — ключ, висевший у Данилова на шее. Нехитрая карточка, чье назначение всегда оставаться на станции, для подтверждения главному компьютеру команд капитана. Выше власти мастер — ключа только приказы Центра.

— Я не могу, — Данилов прикрыл мастер — ключ рукой. — Это для твоей же безопасности.

Мирослав вытащил личную карту члена экипажа из нагрудного кармана, потряс ей перед лицом Данилова.

— Если бы на его месте был твой брат? Представь, что можешь добраться до него прежде, чем машина утонет. Ты бы прыгнул в холодную воду за ним?

Синим вспыхнули Мигалки перед глазами Данилова. Отраженные лучи пожарных прожекторов, словно солнечные зайчики игрались на воде озера. Кран, поднимающий над мостом искореженный от аварии автомобиль, надрывался от напряжения. Сквозь слезы Данилов отчетливо видел запертое внутри стального аквариума тело брата. В зажатой ладони ощущался горячий камень.

— Прошу тебя, Эд. Помоги.

Данилов перевел взгляд на Еву. У нее на шее также висела личная карта. Сняв ее дрожащей рукой, она намотала подвеску на ладонь. В ярком свете ламп Ева вдруг напомнила ему маму.

— Я не имею права отправить тебя в одиночку.

Данилов приказал Еве следить за курсом, и продолжить попытки связаться с Центром.

— Ты будешь нашими глазами и ушами.

Решение Данилова она не одобрила, но спорить не стала.

— Пока я там, ты за капитана. Мы скоро вернемся. Не скучай.

Данилов сделал неловкую попытку улыбнуться.

Обменяв личную карту на мастер — ключ капитана, Ева спросила, может ли она активировать бортовые камеры для съемки лунной поверхности. Данилов был не против.