— Не, не в серьез, — снова рассмеялся муж, помахав половиной сосиски перед лицом. – Типа… заинтересуешь ее, а потом… попросишь повышения зарплаты, — заржал он в голос. – А че, с мужиками-начальниками же такое практикуют, и спать при этом необязательно, — продолжал хохотать он. – Хотя… Я даже за измену это не сочту, — он пошевелил бровями. – А может, и меня с собой возьмете.
— Ты идиот? – серьезно спросила я.
— Да ладно, Ксюх, я ж шучу, — тут же сдал назад Саша. – Но ты все равно подумай, схема проверенная, — усмехнулся он, уклоняясь от моего удара ложкой.
***
Когда в понедельник я пришла на работу, то не смогла ничего с собой поделать – я смотрела на Марго, как на неведанную зверушку, хотя и корила себя за это. Да, уже двадцать первый век, геями и лесбиянками сейчас мало кого удивишь, но все-таки у меня не было таких людей среди знакомых. Или я об этом просто не знала. В любом случае, мне было интересно.
Я даже вспомнила, как в далеком детстве в первый раз увидела в нашем городе афроамериканца. До этого я и мои друзья со двора видели их только по телевизору в фильмах, а тут мы встретили молодого парня вживую, и я помню, как мы все встали, как вкопанные, наблюдая, как он идет себе спокойно со спортивной сумкой «Найк» наперевес и что-то напевает под нос. Не знаю, почему, но я до сих пор помнила эту бело-красную сумку «Найк». У нас в городе таких тогда еще не было. Или были, но в тех магазинах, в которые меня никогда не водила мама, так как там было слишком дорого. И сейчас я точно так же смотрела на Марго – как на того молодого афроамериканца в детстве. С удивлением и какой-то… завистью.
Он видел жизнь вне нашего городка, видел красивые места и дорогие магазины, видел что-то кроме постсоветской разрухи и дефицита. Для нас было чудом купить жвачку «Турбо» с красивым вкладышем, а он, наверняка, каждый день пил дорогущую заграничную «Кока Колу» и, возможно, даже бывал в «Баскин Роббинс», которого в нашем городе еще не было на тот момент.
Так же я смотрела и на Марго – словно она видела жизнь больше и шире, чем я. Словно ей было доступно то, что было недоступно мне. Она будто была свободной, у нее было что-то, чего не было у меня и, наверное, никогда и не будет. Так что, можно сказать, что в какой-то степени я даже ей немного завидовала.
***
Бомба рванула к середине ноября. За это время мы окончательно подружились и сблизились с Маргаритой Дмитриевной, но отдалились с Сашкой – он снова начал играть, и из-за этого мы с ним постоянно ругались. Он доказывал, что это его хобби – как у меня спортзал, я же пыталась объяснить, что мое хобби не разрушает наш семейный бюджет. Как правило, заканчивалось все тем, что он одевался и уходил куда-то. Возвращался поздно ночью, когда я уже спала, с запахом перегара и полуувядшим букетиком, и пытался помириться, начиная ко мне приставать. Несколько раз это срабатывало, но потом я поняла, что это его способ «замять» конфликт, который он решать на самом деле не собирался.
Мы как обычно стояли в курилке после обеда и что-то обсуждали. Ленка параллельно лазила в телефоне, и когда одна из ее коллег закончила свой рассказ о недавней распродаже в ТЦ, подруга схватила меня за плечо и буквально ткнула своим телефоном мне в лицо.
— Смотри! Твой любимый Домогаров будет играть у нас в ДК! Приезжает со спектаклем.
Я чуть отстранилась и сфокусировала зрение на мобильном Ленки. С экрана телефона на меня смотрели трое мужчин. В центре, как всегда с легкой щетиной и хитринкой в глазах, был изображен Александр Домогаров. Электронная афиша гласила о том, что через полторы недели будет спектакль в нашем Доме культуры металлургов. Я пару секунд полюбовалась на своего любимого актера и, наконец, оторвала взгляд от экрана, вздохнув.
— Прекрасно, рада, что и до нашей деревни они добрались.
— Не такая уж и деревня, между прочим, — заметила Ленка, — к нам даже Киркоров приезжал. Когда-то. Так что можешь, наконец, исполнить свою студенческую мечту и прокрасться к нему в гримерку, — хихикнула Ленка.
— Он уже не так красив, как пятнадцать лет назад, — в такт ей рассмеялась я. – Так что, пожалуй, я воздержусь. К тому же, билеты, наверняка, недешевые. Они стоят, как крыло самолета. А я коплю на Новый год, — пожала я плечами. – Как-нибудь в другой раз.
— В другой раз он уже не доедет, на пенсию уйдет, — проворчала Ленка, снова утыкаясь в телефон. – А что, сводить на культурное мероприятие тебя некому? – едко заметила подруга, явно намекая на Сашу, которого до сих пор не воспринимала.
— Некому, — предупреждающим голосом ответила я, и Самсонова мельком взглянула на меня, понимая и принимая мой сигнал.
Она знала, что я держу в тайне свое замужество. Я не считала свой брак самым удачным, а походить на одну из женщин из юротдела, вечно хающую своего мужа, я не хотела. А так как гордиться мне особо было нечем, я посчитала, что лучшим вариантом будет умолчать о том, что у меня есть горемыка-муж, которого я буквально тяну на себе.
— Домогаров, серьезно? – прервала тишину молчавшая до этого Марго. – Нет, правда?