Я видела, что каждое слово дается ему с неимоверным трудом, и хотелось верить, что он, и правда, не знал о планах Норы. Но страх, что они могут еще что-то сделать, был так силен, что меня бросало то в жар, то в холод. Хотя сейчас я уже не безродная дворняжка, которую можно вышвырнуть за дверь, как помойного котенка. Сейчас Владька застрахован нашими контрактами с известными фирмами, и несмотря на богатство Станишевских, юристы порвут их, как Тузик грелку.
Эта мысль меня успокоила немного.. А отца Никиты и дедушку Владьки было, действительно, жалко. Он тоже сильно сдал. В жестком взгляде бизнесмена проглядывала затаившаяся боль. Исчезло величавое безразличие к окружающему миру. И теперь сын Никиты для него - это смысл жизни.
- Рина, тут все документы на бизнес Никиты, на квартиру. Твой сын - наследник, а ты ведешь все дела до его совершеннолетия. Управляющий с тобой свяжется, поможет разобраться. - Он помолчал, будто собираясь с силами. - Можно на внука взглянуть? -голос дрогнул, а в глазах, цвета холодной стали, блеснули слезы.
Не приведи Господи с таким столкнуться! Я шмыгнула носом и не удержалась -разревелась, чуть не доведя до истерики Артема. Его придушенные вопли «Рина! Съемки! Лицо!» раскатистым эхом метались по студии.
- Он спит! Здесь, за ширмочкой.
Станишевский упал на колени перед переносной кроваткой, и прижавшись губами к ручонке внука, глухо зарыдал.
Глава 35
Свалившееся богатство и востребованность меня порядком ошарашили. Трудно привыкнуть к тому, что я уже не серая цапелька. Могу зайти в любой магазин и купить то, что мне понравится. Могу ходить в салоны, сколько душе угодно. Могу много чего... Но не могу одного. Признаться Владу, что я уже не нищенка и что за меня уже не стыдно. И поэтому я по- прежнему живу в своей обшарпанной квартире и с замирающим сердцем жду очередного прихода Влада. И, конечно, пеку блинчики.
По - прежнему каждый его приход - это своего рода тест- драйв моей выдержки. Ловя на себе его тяжелый, испытывающий взгляд, я не могу удержаться и все время опускаю глаза, отчаянно борясь с искушением сказать: «Влад, между нами нет пропасти. Мои серые перья вдруг стали розовыми!»
И с каждой встречей я понимаю, что все больше и больше заматываюсь в кокон лжи. Ну, может, не совсем лжи, а недомолвок. Я боюсь, что он остыл ко мне. Боюсь, что он не оценит мой успех. Ведь спасать бестолковую Черепашку - это привычно. А как ему уже не дворняжка - Черепашка, а Черепашка с золотым ключиком?! А вдруг Влад только потому на меня и запал, что я всегда смотрю на него снизу вверх, признаю в нем главного и замираю от его невинных прикосновений? Многие мужчины запрещают женам работать лишь потому, что им нравится быть божеством, эдаким пупом земли, от которого зависит все. А что, если Влад такой? И в конце концов, я просто боюсь.
И тут же понимаю, что это глупо. Сколько бы я ни зарабатывала, мой мужчина будет всегда для меня главным, потому что он достоин этого. Но и я достойна уважения.
Соглашусь, что наследство Владьки - это случайность. Моя карьера в рекламе - в общем, тоже случайность - ведь таких сумасшедших мамашек, не устающих целовать пяточки своих малышей, полным- полно. Но Артем встретился только мне. А вот точно моя заслуга - это то, что я не почиваю на лаврах, а развиваюсь. Ах да! Вот же в похвалах себе забыла, что у меня нет образования. Но теперь, думаю, диплом никто не будет спрашивать. Может потом и пойду учиться, но пока в приоритете у меня любимое дело. Хобби, которое я собираюсь поставить на профессиональную основу.
И вот тогда я открою Владу свою «страшную» тайну. Представляю, какой сюрприз будет!!!
Верно говорят, что стоит только правильно поставить цель и средства достижения будут притягиваться, как магнитом. Я решаю открыть кафе - кондитерскую «Черепашка» и сказать Владу, что у меня пригласительный на двоих на открытие. Конечно, он удивится тому, что нищебродку куда-то пригласили. А еще больше названию. А потом, когда будет какой-нибудь конкурс проводиться, я отойду носик попудрить и испеку свои фирменные блинчики. И тогда скажу правду. За блинчики он мне простит все. Или нет. Не так. Блинчики никуда не денутся. Лучше мы подъедем к назначенному часу, а все уже ждут.
Ну не все, конечно, особо важные клиенты естественно, не приезжают к началу. Неважно. Мы выходим из машины, и Лиза подает мне на подушечке ножницы и толкает проникновенную речь. Влад подбирает отвисшую челюсть. И я ему выдаю ему свою заготовку про розовые перья...
Как только я поделилась мыслями с Артемом, он тут же развил бурную деятельность. Мобилизовал знакомых дизайнеров, чтоб оформили интерьер. Через своих знакомых, которые знакомые чьих-то знакомых нашел подходящее помещение. Лиза, устав бегать, как охотничья лайка, решила совместить два в одном. Передала все риэлторские пароли и явки, то есть контакты, мужу, вытащив его пятую точку из удобного офисного кресла, и предложила свою кандидатуру в управляющие. Помощница, которая меня выручала, стала первым официально нанятым сотрудником.
Белка в колесе - это черепаха по сравнению с моим ритмом жизни. Я испытывала такой драйв, такой прилив энергии, что ее хватило бы на освещение какого -нибудь областного центра. Но чем ближе было открытие моего второго «детища», тем больше я волновалась.
Всем своим клиентам, которые первыми поверили незнакомой девчонке, я разослала приглашения. Естественно, в числе гостей все, кто сделал из меня звезду рекламы. Скрепя сердце, отправила пригласительные и Станишевским, отчаянно надеясь, что Нора откажется.
Лиза нашла ведущего, кухня была готова и я, с замиранием сердца ждала этого часа Икс. Уже накануне меня трясло так, что не могла проглотить и крошки. Усилием воли получалось только впихнуть в себя чай с молоком, потому что твердо решила не лишать Владьку грудного вскармливания месяцев до десяти хотя бы.
Мы договорились, что в день нашего совместного «выхода в свет» Влад за мной заедет. Я считала минуты, гипнотизируя стрелки часов и едва не подпрыгивая от нетерпения. Такой сюрприз ему и во сне не мог присниться. Одно дело - снисходительно вздохнуть и покровительственно улыбнуться, когда спасаешь беспомощную, наивную растеряшку, и совсем другое - когда перед тобой крепко стоящая на ногах женщина, которая не трясется от мысли, что ей некуда идти в случае разрыва.