- Черепашка, помнишь, о чем мы начали разговор, пока не поругались?

- Мы много о чем говорили, - осторожничаю я. Хотя помню прекрасно, о чем шла речь.

- Еще чай будешь? - я выпрыгиваю из-за стола, потому что понимаю - начинаю краснеть и сейчас выдам себя с потрохами.

- Переезжай ко мне. Я тебе уже объяснил все плюсы.

- Влад, я же тебе сказала - спасибо, я и так тебе должна. Вот теперь у нас все точно все хорошо - кроватка , коляска, одежка. Квартира проплачена. Я заработаю нам на жизнь.

- Я тебе не гуманитарную помощь предлагаю, - Влад нервничал. Очевидно, выяснять отношения - это не его сильная сторона. - Ты мне давно нравишься. Я был зол на тебя, пытался себя убедить, что презираю. Но тебе при каждой нашей встрече удавалось разрушить ту броню, которую я пытался нарастить. С Никитой мы никогда не беседовали о тебе. Не знаю, как он к тебе относился, но если поддался на уговоры Норы, значит, не так ты была ему дорога. Я хочу быть с тобой. Оберегать тебя, следить, чтоб ты опять никуда не встряла. Как я тебя из полиции выручал - до сих пор в мелочах помню. Ну, согласна?

Влад подошел ко мне настолько близко, что мое дыхание сплелось с его. Губы, находящиеся на расстоянии поцелуя, повелевали, притягивали, и я едва удерживалась, чтобы не потянуться к ним, как к супермощному магниту. Мне казалось, что я слышу стук его сердца, и мое, подстраиваясь, тоже забилось в унисон. Нас разделяла какая-то невидимая черта, которая однако не мешала мне безвозвратно тонуть в желании -желании раствориться в его объятиях. Не тех целомудренных, которыми он успокаивал и согревал меня в больнице. А в страстных, обжигающих, покоряющих. В объятиях любимого мужчины. Темные , почти черные глаза выворачивали душу, заставляя сказать «Конечно, согласна».

- Нет, Влад. Я не могу наступить на те же грабли дважды. Если у родителей Никиты я появилась провинциальной простушкой, голодранкой и недоучкой, то сейчас минусы увеличились во много раз. У меня уже нет тех плюсов, которые давали возможность ему защищать меня. Я не девственница, не наивная и восторженная. Я безработная мать-одиночка, по-прежнему голодранка, с подорванной верой в людей и негативным жизненным опытом. Как сказала Нора, дурная наследственность. И это пропасть. Я не хочу, чтоб тебе было стыдно за меня. Я не хочу, чтоб ты однажды пожалел, что подобрал меня. Я этого не вынесу. Я буду ко всем праздникам печь для тебя торты. Благодарить тебя и .., - выкрутив руки своей душе, я замолчала, потому что дальше говорить помешал комок в горле. Еще немного - и я разревусь. Но я сказала то, что должна была сказать.

Понятно, что Влад не из тех, кого нужно долго просить. Скррипнув зубами, он молча развернулся и вышел. А я готова была утонуть в собственном горе. Но громкий рев моего голодного мужчины не позволил это сделать.