2. Варианты

В тот день, 22-го сентября, на пути из школы мы со Славкой поспорили, кто сумеет пройти по перилам моста от одного берега до другого, и я сорвался в воду, и действительно чуть не утонул. На счастье, рядом оказались рыбаки, которые и вытащили меня, почти уже захлебнувшегося.

И левую лодыжку мне раздробило, когда нога за год до того попала в заднее колесо велосипеда, на багажнике которого катал меня Славкин брат… и шрам на нижней челюсти я заработал уже в десятом классе, неудачно прыгнув с тормозной площадки вагона, когда мы, толпа великовозрастных болванов, развлекались тем, что запрыгивали на ходу на отъезжающий от станции грузовой состав, и спрыгивали как можно позже, уже на изрядной скорости.

Ну что, без вариантов — попаданец? а нефиг было по ночам читать фантастику.

И что же теперь, и как?

И тут меня так накрыло, что я потерял сознание.

В себя я пришёл как-то сразу, без многократно описанного (да и испытанного) медленного и вязкого пробуждения, когда пытаешься понять, где ты, и что это было.

А вот не менее популярные желания — пить и строго ему противоположное — присутствовали. Причём даже непонятно было, какое сильнее.

С первым решилось просто — прямо перед глазами, которые открылись легко и с первой же попытки, оказался столик (или тумбочка?), где стоял небольшой графин, наполовину заполненный водой (а чем же ещё?), с надетым на него сверху стаканом.

Пытаюсь встать — лежу под тонким шерстяным одеялом, нетерпеливо отбрасываю его в сторону — и без проблем это делаю. Пью прямо из графина, неожиданно тяжёлого для своего размера, обливаясь и не обращая внимания на боль в челюсти.

Кстати, голова-то у меня забинтована, и капитально — свободны только глаза, рот и нос, всё остальное покрыто толстым слоем марли.

Ну да, ну да — челюсть, да и по виску, помнится, текло… а сколько, интересно, прошло времени? и где это я нахожусь?

Впрочем, с последним понятно — в больнице, где же ещё.

Вон у противоположной стены такая же, как у меня, кровать, и тоже с тумбочкой. Кровать не пустая — на ней кто-то лежит. Да и запах… специфический, больничный. Его ни с чем не перепутаешь.

Но это всё потом — я сейчас я дико хочу в туалет. Приподнимаюсь с кровати, делаю шаг — вернее, пытаюсь сделать, потому что левая нога простреливает дикой болью и подламывается — и падаю на пол, зацепив по пути тумбочку, откуда сваливаются графин со стаканом, причём успеваю заметить, что последний разлетается на несколько осколков.

Ворочаюсь на полу, в какой-то луже…чёрт, да ведь это же я не сдержался! стыдоба…зато позывов от мочевого пузыря больше не чувствую, так что не всё так плохо. Эээ… Это что ж такое, чёрный юмор, что ли? Значит, буду жить.

Дверь распахивается, в палату влетает тётка в белом халате… понятно, дежурная медсестра, услышала устроенный мной тарарам, немного погодя — ещё кто-то…

В общем, подняли, вымыли, перебинтовали, переодели в сухую пижаму (размеров на пять больше моего), отругали, но не зло — "вот же кнопка рядом с изголовьем!" — а мне откуда знать!!??.