Он сложный. И у него внутри бездна не меньше моей. Мы утопим и погубим друг друга. Но и отказаться от этого равносильно жизни без какого-то важного органа. Ты можешь существовать искусственно, но никогда не почувствуешь вкус настоящей жизни и эмоций. Слышу стук входной двери и возвращаюсь в реальность.

– Рейн, это я, – усталый голос папы. Выхожу в гостиную и обнимаю его. Всё вижу по глазами. Чувствую сейчас себя маленькой девочкой, что боится узнать плохие новости, знает о проблеме, но избегает ее. Трусит встретиться с прошлым и взять на себя какую-то ответственность.

– Пойдем ужинать, – натягиваю улыбку.

Кивает в ответ и идет за мной на кухню. Там же моет руки и садится за стол. В немой атмосфере достаю тарелки и раскладываю тушёные овощи.

– Не хочешь узнать как она? – нарушает, наконец, молчание и чувствую, как смотрит на меня. Замираю с ложкой в руках.

– Нет, – отрезаю. Хочу, чтобы понял, что меня это не волнует и продолжаю накладывать еду.

– Рейн, она твоя мама. Она оступилась и хочет исправиться.

– Когда всё самое жуткое позади она хочет исправиться? Отлично придумано, – со стуком ставлю тарелки на стол.

– Рейн, никто не застрахован от ошибок.

– Ты ее оправдываешь? – в горле боль, невыносимая тяжесть. Трудно сделать вдох и сказать слово. Смотрит на меня молча. – Пап, после смерти Адри ты лежал в больнице с инфарктом, а она топила свою боль в алкоголе. Что-то она тогда не думала о нас? Ни о тебе, ни обо мне. Мне одной пришлось устраивать похороны сестры и прятать глаза при расспросах, где моя мама? А она валялась пьяная и ей было плевать на меня, на тебя, на Адри. Не говори, – качаю головой, – что ей было плохо. Плохо было всем. Но бросать всё это на меня… Я не прощу и не пойму. Никогда. Сейчас ты тратишь все наши сбережения на эту клинику, ради чего? Я не хочу, чтобы она возвращалась в этот дом. – Папа встаёт из-за стола и, огибая его, подходит ко мне. Притягивает к себе. Утыкаюсь в его грудь и начинаю сильнее плакать.

– Малышка, прости. Знаю, тебе тогда было тяжело. Ты на какой-то миг осталась совсем одна. И этот момент навсегда останется с тобой. И я тоже в этом косвенно виноват.

– Пап… На тебя у меня нет обиды. Ты сам еле выкарабкался. Я тебя люблю… Ты же не оставишь меня одну? – отодвигается и смотрит в глаза.

– Конечно, нет, моя девочка. Надеюсь, когда-нибудь ты ее простишь. – Крепко обнимает в ответ.

Остаток ужина проводим в тишине. Каждый в своих мыслях, периодически обмениваясь взглядами. Знаю, это женщина, которою он полюбил и выбрал в жены. Возможно, они вместе преодолели трудности. Но то, что она сделала по отношению ко мне, просто доказывало то, что Адри она любила больше. А на меня в трудную минуту ей было наплевать.

Заканчиваем ужин, и отпускаю папу отдыхать. Сама мою посуду и убираю на кухне. Вздрагиваю от звонка мобильного. Наверное, Сет. Я же так ему и не перезвонила.

Смотрю на экран телефона и замираю. Джадд. Сердце ускоряется, разнося по венам холодок. Все воспоминания с новой силой.

– Да, – стараюсь говорить ровно и отвечаю на звонок.

– Выйди на пару минут. – Не хочу задавать никаких вопросов и получать ответы. Внутри всё дрожит. Просто хочу увидеть его. Ощутить губы. Вспомнить вкус. Выглядываю в окно, чтобы убедиться, что он там есть. Замечаю черную машину, припаркованную возле дома. Иду в гостиную, снимаю с вешалки кардиган и накидываю на себя.

– Пап, я выйду на пару минут, сейчас вернусь, – кричу, чтобы услышал из кабинета, и выхожу из дома. Кутаюсь, прячась от налетевшего ветра. Парень в спортивных штанах и толстовке с капюшоном стоит уперевшись спиной о машину. Ждёт меня. Такой простой и уютный одновременно.

С удовольствием бы оказалась сейчас в его руках. Согрелась, ощутив неимоверное тепло и защиту. Сокращаю расстояние между нами. С каждым шагом внутри всё тревожней. Не знаю, зачем приехал. Можно ждать от него, чего угодно. Как вести себя с ним. А если издеваться будет или шутить. Смотрит исподлобья.