– Если бы мне представилась такая возможность, я бы хотел узнать, как зарождалась наша цивилизация на самом деле. Согласись, это ведь интересно? – улыбаюсь и киваю. Заглянуть в истину всего, о чём наука может только догадываться и предполагать, было бы неописуемо интересно.

– Есть ли что-то, что ты уже давно мечтаешь сделать? – Читаю следующий вопрос. – И почему ты ещё не сделал этого? – поднимаю глаза, загадочно улыбается, нагло рассматривает меня. Наклоняется вперёд, смотрит в упор.

– О, да, есть. Впиться поцелуем в губы одной очень заносчивой и нерешительной девчонки. – Чувствую, как исследует меня взглядом, ждет, что я отреагирую на это, но я игнорирую.

– Почему не сделал? – Снова откидывается на спину.

– Потому, что у нее есть парень. – Лёгкие отекают от фразы. Забываю, как дышать. Громко сглатываю и, сделав вид, что не понимаю, про кого он говорит, утыкаюсь в телефон. Хотела же быть стервой. Почему не могу с ним? Может потому, что не провоцирует, а лишь дразнит.

– Мне нельзя комментировать твои ответы, – бубню себе под нос, не решаясь взглянуть на парня. – Что в дружбе для тебя наиболее ценно? – Читаю следующий вопрос. Молчит и я сдаюсь первой, поднимая на него глаза.

– Поддержка и осознание того, что я могу позвонить другу в два часа ночи и не быть при этом посланным к чёрту и наоборот, – отвечает сразу, не задумываясь. Завидовала, что у него есть такие друзья. Утыкаюсь глазами в пол. Кому могла бы позвонить я? Сету – да. Больше никому. Хотя, теперь… я могла позвонить Джадду. Может он и не догадывается, но вчера это доказал. Получается, мы дружим? Или что это между нами?!

– Рэй, – вырывает из мыслей парень.

– А, – смотрю на него и понимаю, что надо читать следующий. – Да. Какое самое большое достижение в твоей жизни?

– В этом отвратительном и жестоком мире я остался человеком. Самое лучшее достижение, я считаю, – утыкается в пальцы, рассматривая их. Прячет глаза, и чувствую неискренность в его словах. Что-то не договаривает.

– Какое твоё самое дорогое воспоминание?

– Однажды мы с моим лучшим другом поклялись, что никогда не предадим друг друга. – Говорит с болью и отстраняется. – Нам было лет по семь, когда мы располосовали ладони старым лезвием бритвы и пожали друг другу руки, поклявшись на крови. Тогда нам крупно влетело за то, что мы занимаемся подобной ерундой, но факт остаётся фактом – крепче дружбы у меня не было.

– А самое ужасное воспоминание? – тихо говорю, боясь даже услышать ответ. Сжимает руки в кулаки. Явно сложный и до тошноты неприятный вопрос. Мозг на автомате проецирует всё на меня, прокручивая в голове весь ужас. Пойму, если не ответит, но Джадд продолжает.

– Смерть близкого друга, – вскидываю на него глаза. – Я не смог даже нормально выстоять церемонию его похорон, – смотрит не моргая. От ледяных глаз озноб по телу. – Как оказалось, у меня слишком слабая нервная система, – голос дрожит и понимаю, что захожу слишком далеко. Настолько сильна боль, что он даже не может её скрыть.

– Что для тебя значит дружба?

– Взаимопонимание и умение выслушать, быть рядом всегда, а не только тогда, когда случается что-то страшное. Быть в горе и радости – девиз, который относится не только к браку, но и к дружбе. – И в семье, добавляю про себя. Воспоминания моей собственной жизни не дают удержаться и слезы начинают капать из глаз. Сам того не зная, уже залез в душу. Выскреб оттуда всю грязь. Собирая всё лишнее. Осталось кому-то убрать и выкинуть это навсегда. Но пока оно со мной, не смогу отпустить. Пошла же на психолога, чтобы помочь самой себе. И таким, как я. Сжимаю зубы, смахивая слёзы.

– Эй, Рей, ты чего? – привстаёт, рассматривая меня.

– Ничего, кое-что вспомнила. Давай закончим на сегодня? – Поднимаюсь, убирая телефон, и направляюсь из беседки. В последний момент успевает остановить меня, взяв за запястье, и встаёт рядом.

– Не хочешь рассказать? – Рассказать и стало бы легче, но нет. Я слишком мало его знаю, чтобы раскрыть свою жизнь.

– Нет, – качаю головой.