– А белых можно пинать? – усмехнулся я.

– Белых? – задумался Карсон. – Тоже осторожнее! Представь, что ты идешь по тросу над Ниагарой.

– Представляю.

– Внимание! – голос из динамика в студии, – пошел отсчет… пять… четыре… три… два… эфир!

– Итак, я никуда не убежал, в студии никого больше не побили, русский не стукнул меня балалайкой! Кстати, а что такое балалайка, Майкл?

– Ну, это национальный русский инструмент. Вроде как гитара, на которой играет Элвис, только маленькая. Кстати, Джонни, ты будешь не против, если я задам пару вопросов Элвису?

– Элвису? – слегка растерялся Карсон. – Да нет проблем! Элвис, готовься, сейчас тебя будет душить русский медведь! Сразу сознавайся – где нахулиганил?

Пресли вроде как проснулся, заморгал, повернулся ко мне, и в его глазах зажегся огонек интереса. Сдается, Карсону с ним сегодня туго пришлось. Не смог он его как следует «возбудить».

– Элвис, ты любишь оружие? – спросил я, заметив, как топорщится куртка певца слева в подмышке.

– Очень! – Элвис довольно кивнул головой, – особенно пистолеты. С винтовкой неудобно ходить, не спрячешь, а вот пистолет – запросто.

– Хорошо стреляешь?

– Неплохо, – усмехнулся певец и посмотрел мне в глаза. – Популярному человеку иногда приходится защищать свою жизнь и здоровье от всяких психов. Телохранители само собой, но лучше уж иметь оружие.

– Согласен – кивнул я. – Мне очень нравится американский «кольт М1911», хорошая машинка! Друзья мне подарили золотой кольт! Я бы тебе его показал, но он у меня в поместье, в Нью-Джерси. Там у меня тир, мы там тренируемся – я, мои друзья, моя подруга. Не хочешь приехать в гости, пострелять в тире? Я мог бы тебя кое-чему научить.

– Меня? – улыбнулся Пресли. – Да я сам кого хочешь научу! Не против! Говори адрес, день, и я приеду! Посоревнуемся с тобой! Может, и научим друг друга чему-нибудь. Да и просто пообщаемся – я вижу, ты человек интересный, с тобой не соскучишься. Но только до боя с Али, а то мне будет жалко на тебя побитого смотреть, хотя болеть я буду за тебя!

Студия захохотала, Карсон заливался белозубым смехом. А я повернулся к камере и громко, четко сказал:

– Ну что, болтун величайший, Кассиус, примешь мое предложение? Постоишь за свою веру, или кишка тонка? Давай, толстячок, маленький поросенок, собирай силы в кулак! Они тебе пригодятся!

Карсон был в восторге. Он чуть не подпрыгивал на месте от счастья – уверен, рейтинг шоу просто зашкаливал, и завтра о нем будет говорить вся Америка. Это счастье! Счастье журналиста – о таких днях вспоминают годами! Впрочем, сегодняшнее шоу так и так должно было стать эдаким гвоздем программы. Во-первых, рождественское. Во-вторых, сюда собрали аж три звезды! Да каких! Али! Пресли! И я – русский «хрен знает кто», темная лошадка. Но такого, конечно, никто не ожидал. Совсем никто!

Из студии мы с Пабло вышли без приключений. Грешным делом, я ждал, что Али поджидает меня где-нибудь в коридоре студии, чтобы набить мне фейс, но его не было, да и слава богу. Не хватало мне еще и бытового мордобоя на людях. Мы с Пабло быстренько проскользнули тайными коридорами, чтобы избежать толпы фанатов Али, толпы фанатов Пресли и, как ни странно, – моих фанатов; их, как оказалось, здесь тоже хватало. Но на этот счет у телекомпании были свои способы вывести гостей из здания, так сказать, тайные тропы. Им не привыкать, работа у них такая.

Пабло почти всю дорогу молчал, и только когда выехали за черту Нью-Йорка, помотал головой и вдруг с чувством выдал:

– Босс, ну чего ты творишь? Не хватало нам еще и нападения на поместье! Отбиться-то отобьемся, а если шальная пуля? Наших побьют? Ты представляешь, что сейчас делается у черномазых? Эти ниггеры бегают и попердывают от злости, размахивая своими стволами! Прекрасно известно, где ты живешь, так что кинуть гранату – раз плюнуть! Кстати, может, собак завести? Не верю я в сигнализацию… не доверяю ей.