Дополнительная трудность заключалась в том, что при концентрации вермахта у советских границ нам нельзя было публично обвинять немцев в агрессивных намерениях. Германия в тот момент воевала с Англией. Дезинформируя СССР, Геббельс фактически сообщил на весь мир, что Германия готовит грандиозную десантную операцию против Англии. В любой момент он мог добавить, что вермахт находится у советских границ только затем, чтобы уберечь свои войска от бомбежек английской авиации и дать им отдых перед десантом. Таким ходом немцы сначала легко парировали любые наши обвинения в свой адрес, после чего, в свою очередь задали бы встречный вопрос – а зачем СССР на ровном месте портит хорошие отношения с Германией, одновременно сосредоточивая против нее огромную армию?
Поэтому мировая общественность услышала то, что нужно было Сталину: Советский Союз строго соблюдает условия договора, плохого против себя за Германией не подозревает и сам против нее ничего не замышляет. В итоге Гитлера поставили в неудобное положение. Для него любой вариант публичной реакции – ответить или промолчать – был плох. Скажи в ответ, что тоже не собираешься нападать на СССР – и через неделю весь мир еще раз убедится в изощренной подлости и коварстве немцев. И вызовет к себе еще большую ненависть. Промолчи – невольно приоткроешь свои планы: значит, нечего сказать в ответ; значит, что-то готовят против русских.
После того как немцы вероломным нападением на СССР подали себя подлым агрессором, ситуация в общественном мнении в США резко изменилась. Оцените разницу: совсем недавно в войне с Финляндией нам сочувствовал всего один процент населения США. Но после гитлеровского нападения за победу СССР высказались уже 72% американцев, и только 4% из них желало победы Германии96! Сталин знал, чего добивался тем Заявлением.
Но и это было не последней его целью. Оно проходило также в рамках нейтрализации опаснейшего курса британского руководства, которое в тот момент активно готовило конфликт с СССР. Еще 7 июня премьер-министр Англии У. Черчилль сделал публичное заявление, что в ближайшее время столкновение между Германией и Советским Союзом неизбежно. Причем Черчилль не сообщил прямо, что на тот момент твердо знал – что именно Германия нападет на СССР. Он только сказал о столкновении между ними97. А кто на кого нападет – не уточнил, и сделал это не случайно.
Оставить без ответа такое заявление главы мировой державы значило нанести вред интересам СССР. Коль русские молчат, значит, у них самих рыльце в пуху. Надо было считаться и с тем, что в любой момент Гитлер может использовать выход к границе советских войск как предлог для обвинения в развязывании «Советами» агрессии против Германии и всей европейской цивилизации. А Черчилль, готовивший военную провокацию против СССР, для оправдания своей акции легко с ним согласится.
К слову, англичане были весьма неплохо информированы о военной ситуации в западных районах СССР. И совсем не скрывали это от немцев. К примеру, вещавшая на Германию британская радиостанция «Новая революция» за три дня до войны любезно сообщала, что все дороги, ведущие к границе, буквально забиты идущими на запад советскими войсками. Одновременно радиослушателям западной части СССР – в частности, Прибалтики – те же англичане говорили, что советские войска идут на войну с Германией:
«Ранним утром 19 июня мы выступили из лагеря и в тот же день прибыли ближе к границе, в район 20–25км восточнее Каунаса. Встречавшиеся по пути следования некоторые местные жители спрашивали: куда вы идете? Мы отвечали – на учение. Ими такой ответ не воспринимался. Они говорили, что накануне английское радио передавало, что вы идете на войну»98.
В такой обстановке Заявление ТАСС дало возможность командованию РККА, очень нервозно реагирующему на возможность любых провокаций, выдвигать войска к границе уверенно и спокойно, без лишних опасений и ненужных перестраховок. Но в то же время это заявление давало большие возможности и тем, кто по тем или иным причинам хотел сорвать подготовку войск для отражения нападения Германии.
Выдвижение второго эшелона ЗапОВО
На день раньше, чем в КОВО, началось выполнение плана прикрытия в Западном округе. 12 июня в штаб ЗапОВО вызвали командиров ряда соединений окружного подчинения, состоящих как во втором эшелоне округа, так и во втором эшелоне армий прикрытия. В числе вызванных был командир 24-й стрелковой дивизии генерал-майор К.Н. Галицкий. Командующий округом генерал армии Д.Г. Павлов лично поставил им задачу – привести войска в готовность для передислокации в сторону границы, якобы для проведения учений:
«Во второй половине июня … состоятся, видимо, большие учения войск округа, в ходе которых 24-я стрелковая дивизия будет переброшена на автомашинах двух автомобильных бригад в район Гродно»99.
О том, что это делается для подготовки к отражению нападения Германии, Павлов не сказал ничего, но в заключение особо предупредил командиров:
«Никаких письменных указаний от меня и штаба округа не будет. Все делать согласно моим личным указаниям. Доложите их командующему армией генералу Кузнецову»100.
Вызов командиров 12 июня для постановки задач на выдвижение их соединений был следствием директивы наркома обороны командующему войсками ЗапОВО101:
1. Для повышения боевой готовности войск округам все глубинные стрелковые дивизии и управления стр. корпусов с корпусными частями вывести в лагерь в районы, предусмотренные для них планом прикрытия (директива НКО за № 503859/сс/ов).
2. Приграничные дивизии оставить на месте, имея вывод их на границу в назначенные им районы, в случае необходимости будет произведен по особому моему приказу.
3. 44 стр. корпус, в составе управления корпуса 108, 64, 161 и 143 стр. дивизий и корпусных частей – вывести в район Барановичи, по Вашему усмотрению.
37 стр. дивизию вывести в район Лида, включив в состав 21 стр. корпуса.
4. Вывод указанных войск закончить к 1 июля 1941 года.
5. План вывода с указанием порядка и сроков вывода по каждому соединению представить с нарочными к [июня 41 г.]