«С.К. Тимошенко сказал тогда:
– Возможно, завтра начнется война! Вам надо быть в качестве представителя Главного командования в Ленинградском военном округе. Его войска вы хорошо знаете и сможете при необходимости помочь руководству округа. Главное – не поддаваться на провокации.
– Каковы мои полномочия в случае вооруженного нападения? – спросил я.
–
Итак, продолжает действовать прежняя установка.
Итак, Тимошенко приказывал быть в боевой готовности и попытаться предотвратить войну. Но что можно сделать сегодня для предотвращения неизбежной войны, коли враг решил непременно начать ее завтра? Если вести себя тише воды ниже травы, то так ее точно не предотвратишь. Но именно такую стратегию избрал Тимошенко – любой ценой оттянуть войну хотя бы на одну неделю. И в тот вечер 21 июня его главной заботой была не встретить всей мощью врага на боевых позициях, а непонятно на чем основанная надежда оттянуть его способом, который можно назвать словом «не высовываться». А у кого чего болит, тот о том и говорит, хоть лицом к лицу Мерецкову, хоть по телефону ВЧ Кузнецову или Павлову. На допросе 7 июля бывший командующий Западным округом Павлов показал:
«В час ночи 22 июня с. г. по приказу народного комиссара обороны я был вызван в штаб фронта…
Первым вопросом по телефону народный комиссар задал: “Ну, как у вас, спокойно?” Я ответил, что очень большое движение немецких войск наблюдается на правом фланге, по донесению командующего 3-й армией Кузнецова, в течение полутора суток в Сувальский выступ шли беспрерывно немецкие мотомехколонны. По его же донесению, на участке Августов—Сапоцкин во многих местах со стороны немцев снята проволока заграждения. На других участках фронта я доложил, что меня особенно беспокоит группировка “Бялоподляска”.
На мой доклад народный комиссар ответил: “Вы будьте поспокойнее и не паникуйте, штаб же соберите на всякий случай сегодня утром, может, что-нибудь и случится неприятное, но смотрите ни на какую провокацию не идите. Если будут отдельные провокации – позвоните”. На этом разговор закончился»393.
Тимошенко, который 20 и 21 июня двумя директивами подряд письменно предупредил войска о внезапном нападении, и в час ночи 22 июня настоящей войны не ждал. Его по-прежнему заботила возможность провокаций, потому ни о каком срочном выводе на боевые позиции у него речи нет. Поскольку Павлов обязан был считаться с тем, что его показания может прочесть и Тимошенко, то вряд ли он сильно исказил слова наркома. Надо полагать, суть разговора он передал верно.
Между тем, пока Мерецков собирался в путь, где-то с одиннадцати часов вечера практически весь старший комсостав западных округов сидел в штабах и ждал распоряжений из Москвы. Однако никто из них команды срочно выводить войска на позиции по телефону не дождался. Наоборот, они дождались другой команды, и то, что в это время происходило, к примеру, в ПрибОВО-СЗФ, уже не удивляет.
Вот приказ командира 16-го стрелкового корпуса 11-й армии, отданный 5-й, 33-й и 188-й стрелковым дивизиям в 1 час 30 минут 22 июня394:
№ 0012
Серия «Г»
22.6.41.
Командирам 5, 33 и 188 сд
Командующий 11 армией приказал:
1. Мин не ставить.
2. Для охраны ДЗОТ оставить небольшие группы дозоров под командой среднего командира. Остальных людей рот, обеспечивающих полосу предполья, снять немедленно.
3. Работы на основной полосе продолжать.